Книга Мечей (сборник)

Мартин Джордж

Он почувствовал, как хрустнула фаланга среднего пальца левой руки, но, не обращая внимания на боль, ухватился за толстый канат правой рукой и стал подтягиваться выше, одновременно пальцами ног ища опору на стене.

Он начал подъем, но не успел подняться и на длину своего тела: снова послышался звук, который он слышал перед тем, как самка рассадила когтем кожу у него на спине, и сразу вслед за этим глухой удар – один из детенышей ударился о стену под ним.

И ты лети вниз, – с удовлетворением подумал он, но сразу обнаружил, что рано обрадовался. Тварь в прыжке вытянула переднюю лапу и достала его. Коготь разорвал правую штанину и впился в голень; боль, охватившая все

тело, прибавилась к боли в пальце левой руки.

От боли и страха Бальдемар вскрикнул: коготь тяжелой твари двинулся вниз, распарывая мышцу, и уперся в кожаный верх сапога. Теперь, цепляясь за веревку, Бальдемар удерживал не только свой вес, но и вес эрба, и хватка его слабела. Поврежденная рука сообщила ему, что не готова к такому испытанию, и он понял, что должен изменить ситуацию или присоединиться внизу к эрбу и его матери в каше из раздробленных костей и размозженной плоти.

Свободной ногой он пнул коготь, вцепившийся в его сапог, в тот миг, когда сторожевая тварь подняла вторую лапу и вцепилась в сапог вторым когтем, одновременно царапая кирпич когтями задних лап. Усилия ничего не дали Бальдемару; он посмотрел вниз, в желтые глаза эрба, и увидел, как тот, предвкушая первый укус, разинул пасть, высунул длинный язык и облизнул им ряды зубов, похожих на кинжалы с зазубренными лезвиями.

Это зрелище заставило Бальдемара рефлекторно дернуть попавшей в плен ногой. Мгновение спустя он почувствовал, как сапог сползает с ноги и сторожевая тварь падает вниз, в темноту. Избавившись от тяжести эрба, не обращая внимания на боль в пальце и икре и на жалобный вой оставшегося эрба, он преодолел три этажа и поднялся на крышу здания.

Свернув веревку и прихватив ее с собой, он захромал туда, где оставил летающую платформу Телериона, поднялся на борт и произнес слова, которые заставили двух чертенят на договоре поднять платформу и унести ввысь. Когда они поднимались, пол платформы давил на ноги, поэтому Бальдемар опустился в плюшевое кресло с высокой спинкой и положил усталые руки на позолоченные подлокотники.

Одна из тварей, несших платформу, подняла голову над ограждением. Та, у которой шкура была как обожженная глина. Ноздри в поросячьем рыльце раздулись от запаха крови, черно-красные глаза внимательно осмотрели прислужника мага.

Голосом, похожим на треск жесткой кожи, тварь сказала:

– Не вижу Меча Судьбы.

Бальдемар осторожно ощупывал распухший палец в поисках перелома.

– Занимайся своим делом, – сказал он.

– Телерион будет недоволен.

Это была неприятная правда, и теперь, когда у него появилось время подумать, Бальдемар понял, что опасности, от которых он спасся в начале бегства, ничто по сравнению с тем, что ожидает его в конце. Они уже летели высоко над крышами Хай-Марсана; платформа повернула на запад, туда, где в своем убежище, выходящем на спиральную караванную тропу под названием Корам-в-Пустыне, ее ждал хозяин.

Телерион многие годы собирал уникальную коллекцию; Меч Судьбы должен был ее завершить. Неизвестно, что волшебник намеревался делать с этими предметами. Бальдемар подумал, что, вероятно, он сотворит непобедимого бойца, который отомстит какому-нибудь сопернику колдуна. Маги очень обидчивы и раздражительны, всегда стремятся кому-то отомстить.

Раздобыв Меч, Бальдемар смог бы уйти в отставку после тридцатилетнего служения волшебнику. Хотя это пообещал Телерион, а на его слово не всегда можно было полагаться. Но теперь Меч Судьбы не войдет в собрание волшебного оружия Телериона. А наниматель Бальдемара ошибок не прощал. В последнее время Бальдемар начал подозревать, что Телерион заразился болезнью, часто встречающейся в гильдии колдунов, – ползучей воображанцией. Эта болезнь часто сопровождается манией величия и припадками безрассудной ярости.

– Смени направление, – приказал

он рыжему чертенку.

Морщинистые черты миниатюрной морды исказились до полного безобразия.

– Хозяин ждет, – сказал чертенок.

– Каким был его последний приказ?

– Повиноваться тебе до возвращения в поместье.

– А мы вернулись туда?

В ответ послышалось неохотное:

– Нет.

– Тогда повинуйся.

– Но…

– Скажи, – обратился к чертенку Бальдемар, – такой ли волшебник Телерион, чтобы его подчиненные могли по-своему истолковывать его приказы? Подменять их своими капризами и фантазиями?

По миниатюрным плечам пробежала дрожь.

– Не такой.

– В таком случае поворачивай на юг и прибавь ходу.

– Однако…

– И не разговаривай со мной, пока я того не потребую.

Звезды над головой изменили свое положение: платформа повернула на юг. Скорость движения возросла, и от ветра у Бальдемара заслезились глаза. Но не только холод верхних слоев атмосферы заставлял его дрожать.

Скоро город Хай-Марсан – в этом городе Бальдемар прожил тридцать лет с тех пор, как приехал в него и поступил младшим служителем к Телериону Образцовому, – остался позади, далеко позади. Сейчас платформа летела над Иликстрейским лесом; затем на смену большим деревьям пришли вересковые низины, где деревень было мало, а скота много. Вскоре холмистая земля начала подниматься, а затем резко оборвалась. Бальдемар оглянулся и увидел блестящие в звездном свете алебастровые утесы Дрорна; он понял, что они летят над Разделяющим морем; у ветра, бившего ему в лицо, появился легкий солоноватый привкус.

Он, как мог, определил их скорость, расстояние до противоположного берега моря и время, оставшееся до того, как Телерион начнет гадать, почему в его горном убежище не приземляется платформа и с нее не спускается его служитель с ценным трофеем, за которым был послан.

Бальдемар не сомневался в том, что волшебник сумеет связаться со своими бесенятами и что, как только он это сделает, платформа полетит обратно и ему предстоит выбирать между гневом Телериона, вошедшим в пословицу из-за своей силы и изобретательности проявлений, и холодной смертью в серых водах внизу.

«Но нет, – подумал он, – чертенята опустят платформу быстрее, чем я упаду в воду. Они поймают меня и постараются сделать так, чтобы у меня не было возможности проделать это снова».

Он бросил короткое слово, не имевшее отношения к ситуации, зато точно отражавшее серьезность его положения, сложил руки на груди и содрогнулся. Его острый ум принялся быстро разрабатывать планы и так же быстро отвергать их. Уйти от мстительного мага – трудная задача даже для человека с десятью здоровыми пальцами и сапогами на обеих ногах.

Небо слева начало светлеть. Бальдемар, хромая, добрался до левого поручня и заслонил глаза от ветра. Слабое свечение сделалось менее бледным, и теперь он видел серую полосу, которая вскоре превратилась в тучу, протянувшуюся от горизонта до горизонта. Впереди туча становилась темнее, и вскоре он уже летел под холодным дождем.

Перегнувшись через балюстраду, он посмотрел вниз. Мир по-прежнему окутывала тьма, но, еще раз вздрогнув, он понял, что моря под ним больше нет. Он опять летел над лесом, теперь хвойным, который простирался во все стороны, насколько хватал глаз; лишь далеко справа, в дымке из-за расстояния, он увидел расчищенную землю, а за ней на склоне – скопление зданий разного размера, окруженных стеной с башнями через равные промежутки. На самом верху склона высилось внушительное здание из серого камня, с собственными стенами с бойницами и высокой сторожевой башней, на которой развевался черно-золотой флаг.