Книга мечей
Шрифт:
Обычай обозначать границы метанием топора еще до сих пор жив в некоторых частях страны. Именно боевым топором Брюс из Баннокберна раскроил английскому чемпиону череп до подбородка. Монстреле повествует нам о том, что во время войн Жанны д'Арк (битва при Патэ в 1429 году) англичане носили топоры за поясом.
Топор был принят и франками, скандинавами и германцами, особенно саксонцами. Так, двусторонний топор, будучи закреплен на длинной палке, в результате чего получилось копье, стал исландским холл-бардом [171] , тевтонской алебардой («все срубающей»), и «поле-топором», получившим свое название от Польши («страны полей»). Эта модификация охватила всю Северную Европу в первые века христианства. В ранней (середина XIV — начало XVI века) форме это был широкий и массивный топор, укрепленный на толстом и крепком древке; в XVI и XVII веках лезвие стало тоньше, по краям появились пустоты, а сам наконечник становился все длиннее и тоньше.
171
Слово
В середине XV века швейцарцы представили во Франции алебарду; в XVII веке она получила уже условный характер, топор обрел свой прежний вид, а копье приобрело листообразную форму. В такой форме она сохранялась у младших офицеров и сержантов британской армии, пока не была отменена, вместе с поросячьими хвостами «бритой Англии». Алебарда не была полностью забыта при церемониях в некоторых европейских судах и при всех переменах всегда сохраняла подобие широкому мечу.
Я показал, как каменный кельт мог стать металлическим ножом, а затем развиться в прямой меч.
Отмечая изменения, легко заметить, что топор мог привести к появлению ятагана. Самой ранней формой его должен был быть широкий наконечник копья, вставленный в обычную дубинку (а), как это до сих пор делается во многих частях Африки.
Следующим нововведением (в) было превращение инструмента в оружие путем увеличения режущей поверхности; а следующий шаг (г) — облегчить его, уменьшив лезвие до треугольника из режущей полосы. Затем (д) мы получаем «хонд», или циркарский боевой топор, и силепе южноафриканского племени басуто, которые, по существу, открыты доктором Ливингстоном. Это Т-образное лезвие, повторившееся в «безопасном штыке», использовалось в Швейцарии и Венеции вплоть до XVI века, если верить Мейрику и Деммину, после чего прямая линия задней кромки лезвия приняла форму двух маленьких грациозных полумесяцев (е) и оружие стало гораздо лучше подходить для кавалерийских целей. В такой форме оружие распространилось повсеместно и широко использовалось в Англии елизаветинских времен. Сородичем копья является и «тапер» с широким лезвием, который использовался как для нанесения ударов, так и для метания. По сведениям Аббата Коше, название этому оружию дали франки. Франциск определяют как «оборонительное оружие» в иллюстрированном исследовании «Armes et Armures» [172] . Саксонцы пред почитали ему сакс, или иначе скрамасакс, используемый подобным же образом. Франциск редко встречается в саксонских могилах по сравнению с копьем и нодом, но чаще, чем меч [173] .
172
«Оружие и вооружение» (фр.). Автор — Лакомб (Париж. Hachette, 1868).
173
Сакс, сахс, или скрамасакс, я еще отмечу в главе 13.
«Билл» [174] (англосаксонское «билл», ирландское «бьяйл», топор-секурис) был представлен в Англии во времена Генриха VI, в XV веке, и формой тогда он был близок к алебарде. Скиннер считает его «securis rostrata» («клювообразным топором»). Он долгое время был популярен в Скандинавии; на иллюстрациях представлено оружие Гуннара, чемпиона Исландии, которое пело перед боем, как меч Сигурда.
За копьем XV и XVI веков последовал «гизарм», или «бизарм». Это длинное лезвие, с тонким наконечником, торчащим из тыльной стороны, все еще используется китайцами; а дагомейские деспоты заимствовали его, как и многие другие виды оружия и вообще многие обычаи, из Европы. Вульж, промежуточная форма между алебардой и копьем, предположительно происходящий все-таки от первого, был боевым топором, активно используемым швейцарцами в XIV веке.
174
Английское «билл» — это германское «Вей», «топор». Оба слова родственны греческому «меч» или «дротик», от — «бросать», а не, как считает Йен, от санскритского «bhil». Роберт Баррет (1598) предпочитал пику, хотя и признавал, что билл сослужил хорошую службу. Даже в последние годы месье Джон Митчелл и Мигер, советовали нищим ирландским крестьянам делать из серпов пики.
Боевая коса того же периода, упоминаемая Деммином, и коса-меч — великолепно выглядящее, но весьма неудобное оружие — были взяты на вооружение венгерскими повстанцами еще в 1848 году. Родственны этим средневековым формам и чрезвычайно различные формы, известные как «spetum», «ронсье» или «рансье». Возможно, они были знакомы и древним, а появились в Европе снова благодаря крестьянам, которые, будучи вынуждаемы поспешно вооружаться, использовали для этого цепы, серпы и косы. Все еще не собрано хорошо оформленной и полной коллекции, которая продемонстрировала бы связь их с единым общим прототипом.
Интерес к этим видам оружия связан в основном с различными формами кривых мечей. Металлическое лезвие листообразной формы для колющего действия, которое, кажется, является одной из самых ранних форм, сохранившееся еще у сомалийцев и других дикарей, как я уже сказал, является явно наконечником копья, насаженным на деревянную рукоятку.
Опишу кратко меч раннего бронзового века, во время которого, кстати, почти повсеместной в Европе стала кремация. Это оружие можно назвать в определенной степени североевропейским, и, кажется, оно поднималось вверх по долинам
Глава 6
ПРОТОСИДЕРИЙСКИЙ, ИЛИ РАННИЙ ЖЕЛЕЗНЫЙ, ВЕК ОРУЖИЯ
Изо всех металлургических процессов извлечение плавкого железа можно считать самым простым.
Вот мы и подошли к «царю металлов, всесокрушающему и все подчиняющему, единственной руде, сколь дружественной, столь и смертельной для человеческого рода, самому полезному и самому смертоносному в руках человека» [175] , — железу.
175
Плиний. XXXIV, 9.
По хроникам Пария («Чудеса Арунделии»), а вслед за ними — и по Трасиллу и ряду других авторов, работа с железом началась в 1432 году до н. э., т. е. за 248 лет до Троянской войны. Последняя, ключевая дата, как я покажу, является в высшей степени неопределенной; различные специалисты указывают сроки с разбросом в семьсот лет. Но жизнь Эллады — это одно сплошное «придаточное предложение»: греки были грязными хвастунами, по-детски наивными в своем тщеславии. Они крали чужие идеи (мудрые называют это их передачей) и приписывали себе изобретение всего. По их легендам, например, хиосец Главк изобрел технологию отливки стали. Де Гоге (1761 г.) повествует нам о том, что финикийцы одними из первых своих героев почитали двух братьев, которые открыли обработку железа; критяне относили это к самому долгому периоду своей истории [176] , а идеанские дактили научились этому у «матери богов». Прометей (у Эсхила) хвастается тем, что он якобы научил людей создавать все металлы; он также носит железное кольцо, которое является не украшением, а звеном цепи, и, возможно, символизирует союз огня и руды. Технологию разработки железа относят то на счет циклонов на Сицилии, то на счет халибов [177] , которые расселились с Колхиды в Испанию.
176
Несчастные критяне получили имя «сущих лжецов» за рассказы о том, что, возможно, было правдой. Они показывали на своем острове могилу Юпитера, который, должно быть, изначально был неким героем или вождем, впоследствии обожествленным, — очевидно, таково одно из происхождений обожествления. Наговоры начал Каллнмах. А потом родился и силлогический парадокс Эвбулида: «Эпименид сказал, что критяне — лжецы; Эпименид — критянин; следовательно, Эпименид — лжец; следовательно, критяне не лжецы; следовательно, Эпименид не лжец и т. д.»
177
Халиб у Юстина (XIIV, 3) — это река между Ана (Гуадиана) и Тагус; Птолемей и Марциан именовали ее ( или ). Эсхил ссылается на изначальное значение этого слова, когда персонифицирует меч как «халибского чужака», и в той же трагедии («Семеро против Фив») именует его «кованной молотом скифской сталью».
Клеменс (Алекс) считает, что открыли добычу плавкого железа племена из Дунайской Паннонии, которые обитали между Нориком (Штирия) и Мезией; и, наконец, чтобы закрыть тему, скажу, что мистер Дж. Фергюсон, аккуратный автор, пишет, что «арийцы (?) были теми, кто первыми стал использовать железо, за счет чего они возобладали над более древними народностями и изгнали (?) их».
Современные исследования подтвердили, что открытие и общее принятие «Марса» произошло где-то на заре истории; это не более чем теория, что везде друг друга сменяли эпохи кости и камня, меди и бронзы. Например, в Центральной Африке, где медь и олово недоступны, ясно, что человек первым использовал железо [178] .
178
Распространенности в Африке железа мы обязаны тем фактом, что, кажется, африканцы перешли сразу же от каменных орудий к железным, пропустив промежуточный бронзовый период, который стоит между каменным и железным веками в Египте и других странах.
Авторитетный автор мистер Джон В. Дэй, который был ответственным за разработку железа в Южной Индии, утверждает, что железо — как литое, так и кованое, а также его науглероженный вариант, сталь, — должно считаться, «несомненно, самым первым из веществ, полученных человеком». Этот автор, однако, отрицает, вопреки всем традициям, что «человек по мере прогресса использовал все более качественные материалы — «от мягких и деформируемых к твердым и прочным». Он считает, что человек, уже зная металлургию, «отдавал тем не менее предпочтение гораздо более удобным в обработке камню, кости и дереву», что все металлы, как благородные, так и неблагородные, так же как и драгоценные камни, были знакомы на Востоке «всем народам — и семитским, и арийским, и хамитским, и спорадическим, и аллофилийским, как добродетель цивилизации, возникшая благодаря естественному врожденному наитию». Египет он объявляет загадкой для тех, кто принимает идею о «постепенной эволюции человека от состояния дикаря, невежды», и выражает мнение, что тут имела место временная деградация.