Книга мечей
Шрифт:
Появление метательного оружия наконец-то количественно, если не качественно, разделило человека и зверя и сыграло, наверное, наиболее заметную роль из всех видов оружия в анналах человечества. От него произошла греческая гастрафега, римская аркибалиста (арбалет) [41] , баллиста и арбласта (огромные луки, предназначенные для метания больших дротиков), катапульта, скорпион, онагр и другие замечательные виды классической артиллерии [42] , которые предшествовали «дешевому и отвратительному» изобретению — химической взрывчатке.
41
Арбалет, очевидно, был изобретен в каком-то из племен Индокитая, а на вооружении европейцев оказался в XII веке (Ю л. Марко Поло. И, 143).
42
Военные машины древних были чаще всего основаны на принципе torsion, средневековые же — двух типов: по принципу пращи и крестообразного лука. «Tormentum» получил
Вот что можно сказать о камне, взятом в руку, как о предшественике метательных снарядов и науки баллистики. Зажатый в кулаке, он давал удару момент, вес, скорость, силу и ударную мощь. В этом случае он выступает предшественником дубинки, прямой и изогнутой, боевого цепа, морнингстара, кропила и всего куста оружия схожего толка, которое добавило руке человека еще один, самый сильный, сустав.
Дубинки, целью которых обычно является голова — в отличие от копий, которые обычно направляются в тело, легко сделать, вырвав с корнем молодое прямое деревце или отломав сук от ствола и оборвав с него веточки и листья. На дубинках из Австралии (континента, который мы так любим за присущие ему оригинальные формы) основания сучков, от ходящих от ствола дубинки, не удаляют и расщепляют, а специально оставляют, чтобы они служили шипами; более того, для остановки или отбивания оружия противника дубинка была превращена в булаву с утолщением на конце. Действительно, утолщение, шар, шишка или шляпка древесного гриба были родоначальниками австралийского щита. Следующим шагом было обматывание оружия тряпками и поджигание его; снабжение его кремневыми ножами, ракушками и прочими зубцами для превращения еще и в режущий инструмент, помимо ударно-дробящего; и в этом и есть одно из множества начал меча и его производных, кинжала и ножа. Заостренная на одном конце, дубинка могла стать пикой и копьем, шпагой и пальстабом, дротиком, метательным копьем и ассегаем.
Немало авторитетов считают, что самыми первыми видами оружия всегда и везде были копье и топор и что топор являлся результатом дальнейшего развития заостренного кельта [43] , копье — листообразного или миндалеобразного инструмента. Но это касается, во-первых, лишь стран, где каменный век достиг больших высот в своем развитии [44] ; во-вторых — камень в оружие такого рода мог бы превратиться гораздо позже, чем дубинка или заостренная палка.
43
Это слово, обозначающее каменный топор, зубило или долото, ошибочно относят к кельтам, но филологи старшего поколения относят его к caelando («инструмент для чеканки» (лат.), что превращает его в однокоренное с caelum («небо» (лат.). Это латинское слово, обозначающее «зубило», возможно, родственно валлийскому «келлт» — «кремень»; оно обнаружено, по сведениям мистера Эванса, только в Вульгатском переводе исследования, в Сен-Жероме, и в смешанном написании. Впервые слово это было применено в антикварском описании в бегеровском «Бранденбургском тезаурусе» (1696), где металлический securis (топор) именуют «кельт».
44
В 1650 году сэр Уильям Дагдэйл (история Уорвикшира) говорил о каменных кельтах как об оружии древних бриттов, а в 1766-м его примеру последовал и епископ Литтельтон. В 1797 году мистер Фрер привлек внимание Антикварного общества к инструментам, найденным в Хоксне, Саффолке, вместе с останками слонов и других вымерших животных. Он был одним из нескольких; но, как это обычно случается, острый ум одного человека собрал и систематизировал разрозненный опыт многих. Этим человеком оказался М. Буше де Пертес, чьи открытия в могильниках св. Ахеула под Амьеном (1858) появились в «Antiquites Celtiques et Ante-diluviennes» («Кельтских и до-дилювиальных древностях») и стали эпохальными, изменив принятую хронологию человечества.
Геродот, отец древней истории в ее современном виде, ученый-путешественник и великий гений, чья поэма в прозе (ведь она является именно таковой!) оказалась для нас несравнимо более ценной, чем любой из трудов его последователей, описывая скульптуру Сесостриса-Рамсеса в скале, заставляет того держать в правой руке копье (египетское), а в левой — лук (ливийский или эфиопский). Поэтому некоторые авторы трудов по хоплологии приписывают ему мнение, что эти виды оружия — старейшие. Но древние не изучали доисторического человека, пока не стали находить человеческие кости рядом с костями вымерших млекопитающих. Август Цезарь был одним из первых коллекционеров, по мнению Светония: «Сам же, однако… выискивал тщательно вещи примечательной древности и редкости; среди них Capraeis — огромные члены зверей, красивые и большие, которые именуются гигантскими костями и оружием героев».
Император (которого позже так напоминал Наполеон, даже своей манерой носить скрытое оружие [45] ) предпочитал эти редкости статуям и картинам. Древние тоже, как и Марко Поло и слишком многие в наши дни, говорили о мире в целом, изучив подробно лишь малую его часть.
Здесь галикарнасец, очевидно, имеет в виду ту эпоху, в которую были сделаны замечательные шаги к родичу обезьян четвертичного периода. Мы должны вернуться к более ранней эпохе. Лукреций, чей проникновенный гений был особенно проницателен, писал, как современный ученый:
45
Если
Насколько же освежает великолепная антропология этих язычников после чудо-мифов о сотворении человека, провозглашаемых так называемыми «обновленными» религиями!
С самых ранних времен все без исключения металлы использовались без разделения для оружия защиты и нападения; кроме того, все три эпохи перемешиваются по всем странам и захлестывают одна другую; они скорее сосуществуют, чем сменяют друг друга. Как говорит один современный автор, как три основных цвета радуги, эти три стадии цивилизации отбрасывают друг на друга отсветы; и все же их смену, по крайней мере, в том, что касается Западной Европы [46] , кажется, можно достаточно четко определить, как и основной цвет, хотя пропорция спектра может в разных странах быть разной.
46
В Дании это разделение отмечено даже растительностью. Каменный век лежит под слоем еловых деревьев; дубовый слой покрывает век бронзовый, а железный век покрыт березой и бузиной.
И хотя смешение идей, особенно в том, что касается североевропейского меча, и будет создано с отрицанием этой превосходной классификации, я сохраню его, занимаясь отслеживанием развития «белого оружия» в этих весьма условных пределах.
Более того, я должен отметить, что это условное разделение мало того что не имеет абсолютного хронологического значения и не предоставляет никаких датировок, кроме сравнительных, но и является недостаточным. Во время каменного века, а возможно, и до него широко использовались также дерево, кость, зубы и рог; их использование продолжалось еще долго на протяжении и железного века. По всей нижней долине Амазонки, где камень полностью отсутствует, первобытные люди должны были вооружиться чем-то другим. Твердые и тяжелые деревья и в тропических, и в умеренных широтах представляли собой ценный материал, который можно было обрабатывать с помощью одного только огня, без участия металла или даже камня. Рамузио упоминает некое «дерево саго», из которого жители острова Суматра делают короткие копья: один конец его заостряется и обугливается в огне, и, будучи обработанным таким образом, копье это протыкает любую броню гораздо лучше, чем это сделало бы железо.
Оружие обрабатывалось кропотливым трудом в течение многих дней и даже недель — зарыванием в горячие угли, паром и дымом, обугливанием и трением, обскребанием ракушками и зубами животных, шлифованием множеством материалов: например, шагренеподобной кожей многих рыб, особенно ската, травами с грубой фактурой; листьями различных деревьев, шершавыми, как язык кошки. Первым шагом вперед стало снабжение оружия кремнем, обсидианом и другими режущими камнями. Описание «деревянной сабли», которую пословица несправедливо ставит в один ряд с pistolet de paille [47] , я оставлю для следующей главы.
47
Соломенный пистолет (фр.).
Кость, частным случаем которой является зуб, представала перед дикарем твердым и долговечным материалом для обработки деревянного оружия. Теледам, или Телегон, сын Цирцеи и основатель Тускула и Пренеста, по традиции убил своего отца, Улисса, копьем с наконечником из рыбьей кости — из кости aculeum marinae belluae. Зубы Squalus (акулы) и другие gigantum ossa (гигантские кости) или останки эпохи мегатерия предоставляли основу для самых первых экземпляров оружия прокалывающего действия и добавляли протыкающей мощи к удару палицы. Таким образом, по всему миру можно проследить «костяной век», и то, что фраза «народы, использующие кость и камень», верна, доказано на Всемирной выставке в Вене (1873), превосходная коллекция которой нашла себе талантливого описателя в лице профессора А. Уолдриха.
В пещерах Святого Мустьера (департамент Дордонь) в Бельгии и Лхерма (департамент Аррьедж) было найдено множество челюстных костей пещерного медведя (Ursus spelaeus); восходящее ответвление нижней челюсти было отрезано, чтобы удобнее было держаться, а мощные глазные зубы образовывали орудие, инструмент или оружие. Пещеры Пеггау в Штейермарке (Сирия) или Палкау и Пфальбаутен в Моравии [48] или деревни на сваях в Ольмютце предоставили большое количество костных элементов и останков пещерного медведя. Эти грубые инструменты напоминают нам об орудиях, которые с таким успехом использовали библейский Самсон, еврейский Геркулес, силач, убийца чудовищ и бог-солнце (Шамсун) [49] .
48
Слово «Пфальбау» изначально применялось к швейцарским деревням на сваях.
49
Уилкинсон придерживается мнения, что египетский Хонс, или Хонсу, новый месяц в году, который появлялся во время осеннего равноденствия, когда «мир был сотворен», переходит в библейское «сем» и что «Самсон» — это «Сем-кон», то есть «Солнечный огонь». Яблонский («Египетский пантеон») поддерживает ту теорию, что Сон, Сем, Кон, Хонс или Дъом — это бог или дух летнего солнца.