Книга Мирдада
Шрифт:
Дуальность - парадокс, рождающий иллюзию противоречий, как будто борющихся меж собой. Но они нужны друг другу, неразлучны, друг друга допол няя, наполняя друг друга до краё в. И вместе они стремятся к общей цели, создавая мир, единство, гармонию Осозн анья. Иллюзия рождается средь чувств и ощущений, и будет жить она так долго, как долго будут чувства жить.
И вот, когда Отец позвал Адама, уж после, как глаза Его открылись, Адам ответил: "Слышал глас в саду Эдема Я и испугался Я, ведь Я был обнажён, и устыдился наготы своей, решил Я спрятаться тогда. А женщина, что создал для Меня
А Ева же была Адамом, Его же плоть и кровь. Но вновь родившееся я Адама решило, что оно – другое, чем Ева, Бог и все созданья Божьи, решило, что отдельно и независимо – оно.
Но оно иллюзией являлось, другое, независимое я. Обманом стала личность, от Бога отделённая, для только что открывшего глаза Адама. Личность та родилась, чтоб через смерть познал Адам Себя, познал Себя как Бога. Растворится, уйдёт она, когда померкнет внешний глаз, а внутренний откроется и светом озарится. Хоть и сбила с толку иллюзия Адама, только всё же влекла к себе, собой очаровала. Так притягательно иметь я собственное для того, кто не имел я никакого, кто ничего не знал о том, что можно я иметь.
И личность иллюзорная Адама поймала его в сети, соблазнила, к себе звала. И, несмотря на то, что он стыдился её, ведь слишком нереальной, неприкрытой она была, расстаться с нею он не изъявил желанья, в неё всем сердцем он влюбился, со всей своей изобретательностью, вновь рождённой. И листья фигового древа связал он вместе, сделал он прикрытие себе, и им прикрыл он личность нереальную, ту личность, что была обнажена, чтоб не смогло всевидящее око Бога проникнуть в нереальность ту.
И вот Эдем, блаженное незнанье покинули Адама, листом прикрытого и разделённого на части, и пламя разгорелось между ним и Древом Жизни.
И ЧелоВек ушё л из сада сквозь врата д войные, врата Добра и Зла. Вернётся О н назад че рез Е динство, через ворота Осозн анья. И к Древу Жизни, уходя, спиной О н повернулся, но Древо то увидит , возвратясь. Свой путь О н начал, с тыдясь Себя и наготы С воей и фиговым листочком прикрываясь, С вой стыд чтоб никому не показать. В конце пути придёт Он снова к саду, но неприкрыт О н будет в чистоте и наготою будет любоваться.
Случится то не раньше, чем испытанье Он преодолеет и сможет через Грех освободиться от Греха. Ведь себя погубит Грех. И что – такое грех, как не листок тот фиговый?
Да, грехом является ограда, что разделяет Бога с ЧелоВекОМ, что разделяет Его Я на преходящее и Неизменное.
Вначале был лишь фиговый листок, затем он превратился в кучу листьев, потом оградой плотной стал. С тех пор, как ЧелоВек Свою невинность от Бога заслонил, Он продолжает трудиться, возводя ограды всё крепче, всё надёжней, стараясь Себя от Бога отделить.
Ленивые рады листы свои латать обрывками заплаток, что их трудолюбивые соседи на дороге обронили. И каждая заплатка на одежде Греха является грехом ,
Заботится ли ЧелоВ ек о том, чтоб стыд преодолеть? Увы! Напротив, он стыд преумножает.
Его искусства и ученья все - ни что иное, как прикрытие стыда, листочки фиговые.
Его империи, религии и государства, его национальности и войны - ни что иное, как фимиам, курящийся для фиговых листов.
И кодекс чести, то, что истинно и ложно, законы справедливости, его бесчисленных законов свод - то разве не попытки стыд прикрыть?
И то, что он так ценит безделушки и правила навязывает там, где не должно их быть, да и попытки Неизмеримое измерить - не заплатки ль на сотни раз залатанном листе?
И жажда удовольствий, тех наслаждений, что полны страданий, и жадность до богатств, что душу точит, и жажда власти, что порабощает, и желанье величья достичь, достоинство преуменьшая - всё те же фартуки из фиговых листов.
В своих попытках наготу свою прикрыть надел он слишком много на себя. Со временем одежда так тесно к коже приросла, что кожей стала. И вот теперь ему не отличить, где – он, а где – одежда, что служила ему прикрытьем от стыда. Он задыхается и молит о прощеньи, желая скинуть груз одежд. И много делает он, чтобы придти к свободе, но, однако, не делает он главного, того, что помогло б ему свободным стать - он груз тот не бросает. Желая снять одежду лишнюю, цепляется он за неё.
Грядё т уж срок его О свобожденья. И я пришё л помочь вам одежды ваши снять, отбросить рваные обноски, передники из фиговых листов, чтоб помогли вы всем, кто тоже хочет от груза тяжкого освободиться. А я же путь вам укажу, но каждый должен пройти свой путь, как не было бы больно.
Не ждите чуда, что вас спасё т от вас, и боли вы не бойтесь, ведь Осознанье всю вашу боль развеет и в радости экстаз оборотит.
Лицом к себе вы повернётесь с Осознаньем, и Бог вас спросит: "Где же – вы?" И вы не станете стыдиться, и бояться, и прятаться от Бога. Вы будете тверды, спокойны. Произнесёте вы в ответ: "Узри нас, Бог, вот – наши души, наши существа и мы с Тобой – едины. Стыдясь, боясь, испытывая боль, мы долго шли извилистой тропою, дорогою Добра и Зла, что уготовил нам Ты на заре Времён. Вперёд Ностальгия Великая побуждала нас идти, а Вера Сердце поддерживала, груз же Осознанье с плеч наших сняло, и обмыло раны, и вновь в Твоё присутствие нас привело. Теперь обнажены – мы от Зла и от Добра, от Жизни и от Смерти, обнажены от Дуальности иллюзий, обнажены от разных "я", и "Я" Божественное, Всеохватное не нужно прятать нам. Без фиговых листов, что прикрывали нашу наготу, стоим мы пред Тобой, нам нечего стыдиться, нечего бояться, ведь Твоим Светом мы озарены. Смотри, едины – мы. Мы всё преодолели".