Книга монстров
Шрифт:
Больше, к счастью, таких препятствий не встретилось, и мы успешно покинули город.
Каирны некогда находились в большом удалении от жилой зоны, но спустя век Фристада так разрослась, что расстояние оказалось ничтожно малым даже для восставших, периодически оттуда выбиравшихся. Раньше, когда там еще хоронили людей, чьи родственники или заслуги того позволяли, мертвеца заносили через неприметный и хорошо защищенный вход. Но стоило неупокоенности запустить свои когти, Аскеты тут же завалили дверь, повесив большую табличку, предупреждающую горожан, что их поход туда может стать последним в жизни. Но время и сорианы, поселившиеся там после запустения, создали достаточно новых проходов внутрь, одним из которых мы собиралась
Карту гробницы я нашла в нашей библиотеке и наскоро ее скопировала на небольшой лист бумаги — она была не ахти какая подробная, просто несколько прямоугольников, обозначающих подземные уровни, и несколько подписанных ходов. И еще я тайком посоветовалась с Иркисом — большим любителем охотиться на давно никому не принадлежащие сокровища. Он там был и подсказал именно этот вход.
— А теперь план действий, радость моя, — жизнерадостно заявил Гус, когда мы почти подобрались к нужному месту. — Прост как пень, куда ты меня посылала. Идем как можно тише, смотрим во все глаза. Я однажды залезал в Каирны, там полно пыли, и следы отыскать не сумеет только младенец. Скорее всего, мы встретим кучу восставших, но без цели они бродят по кругу, как больные вертячкой овцы, так что нужные следы мы найти сможем. И пока я буду занят рисованием токенов, твоя задача следить, чтобы мне не оторвали башку. Ага?
Я кивнула.
— И учти, что там куча ловушек. Любые подозрительные отверстия в стенах мы обходим, если не хочешь получить болт в задницу или того хуже. Странные плиты на полу, свет, да что угодно. Впрочем, тебе о них подскажут скелеты восставших, которые не смогли подняться после особо сильных повреждений.
— Не переживай, я тоже кое-что узнала, пока рисовала карту. Буду вести себя хорошо и охранять твою драгоценную тушку. Единственное, — я нахмурилась, уже некоторое время переживая по поводу этих мыслей, — Самуэль говорил мне, что я могу распространять невидимость и на других по своему желанию, но ничего у меня не выходит. Если нас заметят и мы не справимся, я не смогу тебя укрыть, как бы ни хотела.
— Спасибо за заботу, — серьезно кивнул Гус, и как будто бы с благодарностью. — Думаю, что сам справлюсь.
Входом был кусочек крыши, неуклюже выползший на поверхность. Рядом лежал, источая даже в прохладе запах гниения, восставший. И Гус недолго думая облил его освященной водой — чем меньше препятствий на пути обратно, тем лучше, но я нахмурилась — глупо разбазаривать ограниченное число оружия. Но ничего говорить не стала и мы, извернувшись, залезли внутрь. Каменный гроб с еще читавшейся надписью был разворочен, а крышка, которую совершенно точно сдвинули изнутри, лежала на полу, разломанная на несколько частей. Не приходилось сомневаться, что это хозяин только что отдыхал на поверхности, впав в какое-то подобие покоя. Идти дальше сразу же расхотелось, меня пробрал озноб, но круглая шахта, кем-то заботливо прокопанная, уже ждала.
Спускаясь вниз по веревке и периодически глядя на удаляющийся дневной свет, я ощущала себя более чем неуютно. Двигаться было легко: я упиралась спиной и ногами в стену и вполголоса вторила проклятиям Гуса, пытающегося меня подстраховывать. Потом тьма стала такой густой, что я с трудом различала стены и успокаивалась только голосом Гуса, казавшегося теперь таким дорогим и нужным. Стены здесь были особенно холодными, но хотя бы не сырыми. Преодолев какую-то часть пути, мы остановились, пережидая судороги в ногах и руках, и вскоре продолжили путь. Говорить не хотелось — тело дрожало от ощущения опасности, темноты и затхлости воздуха — снизу поднимались сладковатые нотки гниения, и мне казалось невозможным, что я посмела бы спуститься сюда одна. Присутствие человека рядом придавало уверенности.
Был момент, когда руки чуть не соскользнули с веревки, и я, беспомощно шипя, проехала вниз, едва не сев на
Внизу виднелись несколько досок, и я осторожно на них наступила. Это оказались деревянные перекрытия, которые образовывали полукруг над большим залом. Меж ними зияли провалы, позволяя оценить, в какое кровавое месиво мы превратимся, если прогнившая поверхность не выдержит. Пришлось осторожно прилечь, навскидку определив самое прочное место, и осторожно активировать шашки. Когда зала внизу стала достаточно освещенной, я со вздохом облегчения закрыла глаза. Все оказалось не так страшно: Каирны были построены целиком из огромных камней, а значит, неожиданных обвалов, скорее всего, получится избежать.
— Какой долгий путь вниз, — задумчиво произнес Гус. — Не надоело тебе по веревкам руки ранить? Я нашел бы более простой путь, честное слово.
— Вот и нашел бы, — огрызнулась я, но ладони и впрямь, даже несмотря на толстые перчатки, саднило. — Зато мы можем осмотреться.
Внизу бродили восставшие, раз-два… пять штук, еще один — шестой — неподвижно лежал у огромной колонны. Неяркий рассеянный свет их нисколько не взволновал.
— Судя по карте, в этой части катакомб хоронили членов богатых торговых семей. Денег, очевидно, сюда вложили немало, — зачем-то сказала я. — Надеюсь, тебе не придет в голову искать сокровища? Сразу говорю, их тут давно нет.
— А то я не знаю, кошечка. Не бухти, я просто немного нервничаю, — объяснил Гус и легко прикоснулся к моему плечу.
Я кивнула, на миг разрешив себе подумать, увидел ли это Гус или нет.
Разломанные гробницы сверху представлялись произведением искусства. Над каждой из них висели истлевшие гербы, на одном из них я вроде бы рассмотрела волчье ухо — символ семейства оборотней-отступников, отказавшихся поселиться на Острове. Когда-то отступники были искусными ювелирами, но время их не пощадило, и последняя представительница, по слухам, окончила жизнь, случайно оказавшись в драке между Аскетами и отколовшейся от них давно сгинувшей сектой.
Я медленно, вслед за Гусом, стараясь не издавать ни звука, спустилась по веревке, то и дело оглядываясь на неуклюже шатавшихся мертвецов. На нас они не обращали никакого внимания, медленно шаркая истлевшими ногами по каменному полу. Их глухое рычание эхом перекатывалось по пустынному залу, отражаясь от стен.
Страх, волной разлившийся по телу, едва не парализовал меня, но, неуклюже взмахнув рукой и сдергивая веревку, я прикоснулась к теплому плечу Гуса и взяла себя в руки. Он же поймал веревку, и восставший, остановившись за нашими спинами, насторожился, но, не уловив больше ни звука, продолжил путь.
Огромную колонну, казавшуюся теперь уходящей вниз башней, огибали два узких коридорчика, а по краям залы — в западной и южной сторонах — еле виднелись две двери. Требовалось достать карту, чтобы, не теряя времени, определить, какой из ходов ведет дальше, но я не осмеливалась шуршать свитком и привлекать внимание восставшего. Задумавшись ненадолго, я ткнула пальцем в нужном направлении.
Крадучись, мы пересекли помещение и я заглянула в левый коридор, огибавший башню-колонну. Тьма расступилась перед тусклым светом, и я увидела очередного восставшего, ради разнообразия спокойно стоявшего у стены. Судя по разодранной одежде, когда-то это была женщина, и женщина из богатой семьи — на шее висела потемневшая золотая подвеска с драгоценными камнями. Тело неупокоенной высохло до такой степени, что горло уже не было способно издавать ни звука, иначе мы бы ее услышали.