Книга назидания

ибн Мункыз Усама

Шихаб ад-Дин сказал мне: «Ты выйдешь и воротишь их». Я снял с одного из моих слуг кольчугу, которая была на нем, и надел ее. Затем я вышел и воротил сперва наших людей палицей. Подо мной была светло-гнедая лошадь, одна из самых породистых и рослых. Когда я воротил людей, враги уже двинулись на нас, и ни один всадник, кроме меня, не оставался вне стен Хама. Некоторые из них вошли в город, уверенные, что иначе их захватят в плен; другие спешились и были в моем отряде. Когда враги напали на нас, я осадил лошадь назад, повернувшись к ним лицом, а когда они отступили, я медленно последовал за ними вследствие тесноты и скопления людей. В ногу моей лошади попала стрела и пронзила ее. Лошадь упала вместе со мной, поднялась и снова упала. Я стал так сильно бить ее, что бойцы моего отряда сказали мне: «Войди в бастион, сядь на друлую лошадь». – «Клянусь Аллахом, – воскликнул я, – я не сойду с нее». Я видел у этой лошади такую слабость, какой

еще не видел ни у одной.

Вот пример выносливости лошадей.

Тирад ибн Вухейб, нумейрит, участвовал в сражении племени Бену Нумейр. Они убили Шамс ад-Даула Салима ибн Малика, правителя ар-Ракки, и овладели городом [268] . Бой шел между ними и его братом Шихаб ад-Дином Маликом ибн Шамс ад-Даула [269] . Под Тирадом ибн Вухейбом была породистая лошадь большой ценности. Она получила рану в бок, и кишки у нее вывалились. Тирад завязал их ремнем, чтобы лошадь не наступила на них и не разорвала, и продолжал сражаться до конца боя. Лошадь вернулась с ним в ар-Раику и там пала. [171]

268

Событие относится к 1125—1128 годам.

269

Правитель крепости Джа‘бара в верхнем течении Евфрата.

Готовность к бою

Продолжаю. Упоминание о лошадях напомнило мне то, что случилось у меня с Салах ад-Дином Мухаммедом ибн Айюбом аль-Ягысьяни, да помилует его Аллах. А именно, царь эмиров атабек Зенги, да помилует его Аллах, расположился напротив Дамаска в пятьсот тридцатом году [270] в области Дарайя [271] . Властитель Баальбека Джемаль ад-Дин Мухаммед ибн Бури ибн Тугтегин [272] , да помилует его Аллах, прислал к нему гонца с извещением, что он идет к нему. Он выступил из Баальбека и направился к атабеку. До того дошли сведения, что войска Дамаска выступили из города, намереваясь захватить Джемаль ад-Дина. Атабек приказал Салах ад-Дину направиться с нами навстречу Джемаль ад-Дину и отразить от него дамаскинцев.

270

Осада Дамаска атабеком Зенги относится к 532 году хиджры (1137—1138 гг.).

271

Дарайя — селение в четырех милях от Дамаска.

272

Брат дамасского атабека Шихаб ад-Дина Махмуда, враждовавший с ним.

Посланный Салах ад-Дина пришел ко мне ночью и передал его приказ: «Садись на коня». Моя палатка была рядом с палаткой Салах ад-Дина. Он уже сел на коня и стоял у своей палатки. Я сейчас же вскочил на лошадь. [172]

«Ты знал о том, что я сел на лошадь?» – спросил Садах ад-Дин. «Нет, клянусь Аллахом», – отвечал я. «Как только я послал к тебе, – продолжал он, – ты сейчас же сел на лошадь». – «О господин мой, – сказал я, – мой конь ест свой ячмень, а стремянный взнуздывает его и садится у входа в палатку, держа коня за поводья, а я надеваю доспехи, опоясываюсь мечом и так ложусь спать. Когда ко мне пришел твой посланный, ничто меня уже не задерживало».

Салах ад-Дин стоил на месте, пока к нему не присоединилась часть войска. «Наденьте оружие», – сказал он. Большинство присутствующих было уже одето, а я стоял рядом с ним. «Сколько раз буду я говорить: наденьте оружие!» – закричал Салах ад-Дин. «О господин мой, – сказал я, – не меня ли ты имеешь в виду?» – «Тебя», – ответил Салах ад-Дин. «Клянусь Аллахом, я не могу надеть доспехов, – отвечал я. – Теперь только начало ночи, а под моим казакином две кольчуги, одна над другой. Когда я увижу врага, я надену казакин».

Салах ад-Дин умолк, н мы двинулись в путь. Утром мы были у Думейра [273] . «Что же ты не сойдешь с коня и не поешь немного, – спросил Салах ад-Дин, – ты ведь проголодался оттого, что не спал ночь». – «Прикажи только», – ответил я. Мы спешились, но еще не расположились на земле, как Салах ад-Дин спросил: «Где твой казакин?» Я приказал слуге принести его и вытащил его из мешка. Я вынул нож, распорол казакин на груди и показал край двух кольчуг. В его нижней части была франкская кольчуга, а над ней до середины его другая; у каждой из них была

подкладка, шерсть и заячий мех. Салах ад-Дин обернулся к своему слуге и сказал ему что-то по-тюркски, а я не понял, что он говорит. Слуга привел к нему гнедого коня, похожего на массивную скалу, высеченную из вершины горы, которого подарил ему атабек в это время. Салах ад-Дин сказал: «Эта лошадь подходит к этому казакину, дай ее слуге такого-то», – н слуга Салах ад-Дина передал ее моему слуге. [173]

273

Местность около самого Дамаска.

Присутствие духа и храбрость Усамы

Я продолжаю. Мой дядя Изз ад-Дин, да помилует его Аллах, требовал от меня присутствия духа в бою и испытывал меня вопросами. Однажды мы участвовали в одной из войн с правителем Хама [274] . Он снарядил и собрал войско, расположился в одной из деревень в области Шейзара и принялся поджигать и грабить. Мой дядя выбрал из войска около шестидесяти или семидесяти всадников и сказал мне: «Возьми их и иди к врагам».

274

Шихаб ад-Дин Махмуд, сын Караджи (1115) – 1124

Мы поскакали к ним и встретились с их конными разведчиками; мы обратили их в бегство, разбили их и выбили из того места, которое они заняли. Я послал одного из наших всадников к дяде и отцу, да помилует их обоих Аллах, а они стояли на месте с остальным войском и множеством пехоты, и велел гонцу сказать им: «Идите с пехотой, я уже разбил их». Они двинулись ко мне, и когда они приблизились, мы бросились на врагов и разбили их. Враги бросились со своими лошадьми в Шаруф [275] и переправились через него вплавь, хотя вода была высока, и ушли, а мы вернулись с победой. [174]

275

Один из притоков аль-Аси (Оронта),

Мой дядя сказал мне: «Что ты прислал мне передать?» – «Я велел сказать тебе, – ответил я, – чтобы ты двинулся с пехотой, так как мы их разбили». – «С кем ты прислал ко мне это известие?» – продолжал дядя. Я ответил: «С рабом Реджебом». – «Верно, – сказал дядя. – Я вижу, что ты сохранил присутствие духа и что сражение тебя не испугало».

В другой раз мы бились с войсками Хама, и Махмуд ибн Караджа призвал на помощь, чтобы сразиться с нами, войска своего брата Хайрхана ибн Караджи, властителя Хомса. В это время у них появился обычай носить составные копья, прикрепляя одно к другому, так что длина их доходила до двадцати или восемнадцати локтей. Передо мной остановился один их отряд, а я был во главе отряда из пятнадцати всадников. На нас бросился из их рядов Ульван Иракский, один из их доблестных героев. Когда он приблизился к нам, мы не тронулись с места, и он возвратился, таща копье за собой. Я увидел, что копье волочится по земле, точно канат, и он не может его приподнять. Я пустил на Ульвана свою лошадь и ударил его копьем, а он уже доехал к обоим товарищам, и их знамена развевались над моей головой. Тут подоспели мои товарищи, среди которых был мой брат Беха ад-Даула Мункыз, да помилует его Аллах, и обратили их в бегство. Половина моего копья сломалась в казакине Ульвана. Мы были вблизи от моего дяди, который меня видел, и, когда бой кончился, он спросил: «Куда ты ударил Ульвана Иракского?» – «Я метил ему в спину, – ответил я, – но ветер отклонил мое копье, и оно попало ему в бок». – «Верно, – сказал дядя. – Ты не потерял присутствия духа в это время».

Мой отец, да помилует его Аллах, никогда не удерживал меня от сражения и опасных предприятий, хотя очень любил меня и я видел от него много ласки и заботы. Однажды у нас в Шейзаре были франкские и армянские рыцари, заложники за франкского короля Балдуина [276] , который должен был заплатить выкуп Хусам [175] ад-Дину Тимурташу, сыну Ильгази [277] , да помилует его Аллах. Когда они уплатили все сполна и собирались вернуться в свою страну, Хайрхан, правитель Хомса, выслал против них своих всадников, и те устроили засаду около Шейзара.

276

Балдуин II, король иерусалимский (1118—1131).

277

Тимурташ — сын и преемник Ильгази, мардинский Ортукид (11212—1152).