Книга назидания

ибн Мункыз Усама

Когда Ибн Мула‘иб был убит, Али Абд ибн Абу-р-Рейда перешел на службу к франку Теофилу, властителю Кафартаба. Он делал вместе с франками набеги на мусульман и усиленно вредил им, грабил их и проливал их кровь и доходил до того, что обирал мусульманских путешественников на большой дороге.

У него была жена в Кафартабе, который тогда принадлежал франкам. Она не одобряла таких поступков и удерживала его, но он не подчинялся ей. Она послала за своим родственником из ремесленников – я полагаю, [205] что это был ее брат, – спрятал его у себя дома до ночи и вместе с ним напала на своего мужа Али Абд ибн Абу-р-Рейда. Они убили его и забрали все его имущество. На другой день она была у нас в Шейзаре и сказала нам: «Я рассердилась за мусульман из-за того, что делал с ними этот нечестивый». Она избавила людей от этого дьявола, и мы были признательны ей за то, что она сделала. Она осталась у нас и пользовалась почетом и уважением.

Среди эмиров Мисра был человек по имени Нади ас-Сулейхи. На его лице были два рубца,

один шел от правой брови до корней волос на голове, а другой – от левой брови тоже до корней волос. Я спросил его о них [315] и он сказал: «Когда я был еще юношей, мы делали набеги из Аскалона, причем я ходил пешим. Как-то раз я вышел на дорогу в Иерусалим, намереваясь напасть на франкских паломников. Мы наткнулись на несколько человек, и среди них я увидел одного паломника с копьем, сзади которого была его жена, державшая в руках деревянный ковш с водой. Этот человек ударил меня копьем, – один из рубцов – след от этого удара, – и я тоже ударил его и убил. Потом я направился к его жене, и она ударила меня своим деревянным ковшом по лицу и нанесла мне другую рану. Обе эти раны оставили следы на моем лице». Вот пример храбрости женщин. Однажды несколько франкских паломников, совершив паломничество, вернулись в Рафанийю [316] , которая в то время принадлежала им, и вышли оттуда, направляясь в Апамею. Ночью они обились с дороги и пришли в Шейзар. Он не был тогда окружен стенами, и паломники, которых было около семисот-восьмисот мужчин, женщин и детей, вошли в город. А войско Шейзара тогда выступило оттуда с моими двумя дядями Изз ад-Дином Абу-ль-Асакйр-султаном и Фахр ад-Дином Абу Камилем Шафи, да помилует их обоих [206] Аллах, чтобы встретить двух девушек-сестер из рода Бену Суфи в Алеппо, на которых они только что поженились. Мой отец, да помилует его Аллах, был в крепости. Кто-то из жителей вышел из города вечером по делу, увидел одного из франков, вернулся, взял свой меч и убил этого франка. В городе поднялся крик, и народ вышел на улицу. Франков убили и захватили женщин и детей, которые были с ними, а также серебро и вьючных животных.

315

Усама, как говорилось вначале, был в Египте е 1144 по 1154 год.

316

Рафанийя лежала в пределах графства Триполи, к западу от Хама и Хомса.

В Шейзаре жила женщина, жена одного из наших товарищей, которую звали Надра дочь Бузармата. Она вышла вместе с остальным народом, захватила одного франка и привела его к себе домой, а затем вышла снова, забрала другого франка и тоже привела к себе. Выйдя снова в третий раз, она захватила еще одного франка, и у нее оказалось их трое. Она взяла у них то, что ей годилось из их вещей, а затем вышла из дома и позвала нескольких своих соседей, которые убили этих франков.

Оба мои дяди с войском вернулись ночью в город. Множество франкских паломников обратилось в бегство, и жители Шейзара преследовали их и убили в окрестностях города. Лошади наших бойцов спотыкались ночью о тела убитых, и всадники не знали, обо что они спотыкаются, пока один из них не сошел с лошади и не увидел трупы во мраке. Это перепугало наших бойцов, и они вообразили, что город был неожиданно захвачен, а на самом деле это была добыча, которую Аллах, да будет он возвеличен и прославлен, пригнал к нашим людям.

В дом моего отца, да помилует его Аллах, было приведено несколько пленных франкских девушек, да проклянет их Аллах; они принадлежат к проклятой породе и не привыкают ни к кому, кроме своих сородичей. Отец увидел среди них молодую красивую девушку и сказал своей домоправительнице: «Сведи эту девушку в баню, одень ее получше и снаряди в путешествие».

Служанка так и сделала, а он поручил девушку одному из своих слуг и отправил к эмиру Шихаб ад-Дину Малику ибн Салиму ибн Малику – властителю [207] крепости Джа‘бара [317] . Мой отец был ему другом и написал ему так: «Мы забрали у франков добычу, и я посылаю тебе часть ее».

317

Крепость Джа‘бара была расположена в верхнем течении Евфрата, между Балисом и ар-Раккой.

Девушка пришлась по душе эмиру и очень понравилась ему. Он взял ее для себя,.и она родила ему сына, которого назвали Бедран; его отец назначил его своим наследником. Когда Бедран вырос и отец его умер, он стал управлять городом и народом, а в сущности его мать и приказывала и запрещала. Она подговорила нескольких человек и спустилась из крепости по веревке. Эти люди пошли с ней в Серудж, который тогда принадлежал франкам, и она там вышла замуж за одного франкского сапожника, тогда как ее сын был властителем крепости Джа‘бара.

Среди тех, кто был приведен в дом моего отца, находилась одна старуха, с которой была ее дочка, молодая женщина прекрасной внешности, и сын, сильный юноша. Сын принял ислам, и его вера была

искренняя, как можно было видеть по его молитвам и посту. Он выучился точить мрамор у резчика мрамора, который облицевал дом моего отца. Когда он пробыл у нас долгое время, отец женил его на одной женщине из праведной семьи и предоставил ему все, в чем он нуждался для свадьбы и домашнего хозяйства. Он прижил от нее двоих сыновей; они выросли, и каждому исполнилось лет пять-шесть, и тот парень, Рауль, только радовался на них. И однажды он взял с собой обоих детей, их мать и все, что было в доме, и уже на другой день был в Апамее у франков, и опять принял христианство вместе со своими детьми, после ислама, молитвы и истинной веры. Пусть очистит от них Аллах великий землю! [208]

Нравы франков

Слава творцу и создателю! Всякий, кто хорошо понимает дела франков, будет возвеличивать Аллаха и прославлять его. Он увидит во франках только животных, обладающих достоинством доблести в сражениях и ничем больше, так же как и животные обладают доблестью и храбростью при нападении.

Я расскажу кое-что о делах франков и об их диковинном уме. В войсках короля Фулько, сына Фулько [318] , был всадник, пользовавшийся большим почетом, который прибыл из их страны, совершая паломничество, и возвращался туда. Он подружился со мной, привязался ко мне и называл меня «брат мой»; между нами была большая дружба, и мы часто посещали друг друга. Когда он собрался возвращаться по морю в свою страну, он сказал мне: «О брат мой, я отправляюсь в свою страну и хотел бы, чтобы ты послал со мной своего сына». А мой сын был в это время при мне, и было ему от роду четырнадцать лет [319] . «Пусть он посмотрит на наших рыцарей, научится разуму и рыцарским обычаям. Когда он вернется, он станет настоящим умным человеком». [209]

318

Фулько V, король иерусалимский (1131—1142).

319

Вероятно, Мурхаф (1126—1216), любимый сын Усамы, сопровождавший отца почти во всех его скитаниях.

Мой слух поразили эти слова, которых не мог бы произнести разумный; ведь даже если бы мой сын попал в плен, плен не был бы для него тяжелее, чем поездка в страну франков.

Я ответил моему другу: «Клянусь твоей жизнью, то же было и у меня в душе, но меня удерживает от этого лишь то, что его бабушка – моя мать – очень его любит и не позволила ему выехать со мной, пока не заставила поклясться, что я привезу его к ней обратно». – «Значит, твоя мать еще жива?» – спросил франк. «Да», – сказал я. «Тогда не поступай против ее желания», – сказал он.

Вот один из удивительных примеров врачевания у франков.

Властитель аль-Мунайтыры [320] написал письмо моему дяде, прося прислать врача, чтобы вылечить нескольких больных его товарищей. Дядя прислал к нему врача-христианина, которого звали Сабит. Не прошло и двадцати дней, как он вернулся обратно.

«Как ты скоро вылечил больных», – сказали мы ему. «Они привели ко мне рыцаря, – рассказывал нам врач, – на ноге у которого образовался нарыв, и женщину, больную сухоткой. Я положил рыцарю маленькую припарку, и его нарыв вскрылся и стал заживать, а женщину я велел разогреть и увлажнить ее состав [321] . К этим больным пришел франкский врач и сказал: «Этот мусульманин ничего не понимает в лечении. Что тебе приятнее, – спросил он рыцаря, – жить с одной ногой или умереть с обеими?» – «Я хочу жить с одной ногой», – отвечал рыцарь.

320

Аль-Мунайтыра — крепость в горах Ливана, принадлежавшая графству Триполи.

321

По теории арабской медицины, болезни происходят от преобладания сухих или влажных, горячих или холодных элементов в человеческом организме («в его составе», как говорят арабы). Задача врача состоит в приведении их к равновесию.

«Приведите мне сильного рыцаря, – сказал врач, и принесите острый топор». Рыцарь явился с топором, и я присутствовал при этом. Врач положил ногу больного на бревно и сказал рыцарю: «Ударь по его ноге топором и отруби ее одним ударом». Рыцарь нанес [210] удар на моих глазах, но не отрубил ноги; тогда ударил ее второй раз, мозг из костей ноги вытек, и больной тотчас же умер. Тогда врач взглянул на женщину и сказал: «В голове этой женщины дьявол, который влюбился в нее. Обрейте ей голову». Женщину обрили, и она снова стала есть обычную пищу франков – чеснок и горчицу. Ее сухотка усилилась, и врач говорил: «Дьявол вошел ей в голову». Он схватил бритву, надрезал ей кожу на голове крестом и сорвал ее с середины головы настолько, что стали видны черепные кости. Затем он натер ей голову солью, и она тут же умерла. Я спросил их: «Нужен ли я вам еще?» И они сказали: «Нет», и тогда я ушел, узнав об их врачевании кое-что такое, чего не знал раньше».