Книга Природной Веры

Сперанский Николай Николаевич

На капище поддерживался неугасимый огонь. Для этого там постоянно должно было дежурить не менее двух человек. Эти двое, которым естественно иметь статус учеников, плюс пастухи, плюс сам волхов, и были постоянными жрецами при капище.

Жрецы, пастухи и стадо были при капище и зимой и летом. Питались они дарами прихожан и жертвенным мясом. Поэтому мы легко можем представить себе постройки "Медвежьего Угла". Ближе к капищу должен был находиться не только дровяной сарай, но и жреческая изба с медушей, где жрецы и сам вещун спали, а в непогоду можно было людей принять и ритуальные предметы хранить. Так же

где-то рядом стоял второй дом со скотным двором. Там жили пастухи, и в зиму размещалось священное Велесово стадо. Эти пастухи, по логике вещей, оказывались жрецами и носителями велесова Слова для всех иных сельских и городских пастухов.

В священном стаде паслась священная Велесова корова. Отношение к ней должно было быть таким же, как к коню Святовита. О священной корове мы знаем немало народных сказок. Приведем связанный с этой темой фрагмент белорусского заговора: Стояла в поле богова стоянка, а у той стоянки богова коровка, а у той коровки золотые рожки, медные ножки, серебряный язык. Пойдиж, ты, богова коровка, к моей коровке. Полижи мою коровку, ножки, рожки и вымечко. Как в море водицы прибавляется, так, боже, у моей коровки молока прибавлялось бы…

В лесу, вокруг капища и поля, должны были располагаться бортные деревья. Но из за слабой производительности пчеловодства того времени, меда едва ли хватало на гостей. Поэтому естественно думать, что мед входил в число даров, приносимых на капище.

Большую часть времени велесовы жрецы проводили под открытым небом. Имея относительно много свободного времени, они с неизбежностью должны были заниматься каким-то творческим угодным Велесу делом, например резьбой или песенным сочинительством.

7. Скажем слово о пастухах, поскольку их обрядовая практика сохранялась еще в первой половине двадцатого века. У землепашцев всегда была альтернатива: они могли пасти скот по очереди, посылая на эту работу старых и малых. Но опыт жизни показывал, что стадо оказывается сохраннее, когда его пасет профессионал. Этот факт является вневременным. Автор этих строк — бывший пастух. Пастушеское дело имеет не только магические, но и технические тонкости. Поэтому заявления отдельных этнографов, о том, что пастушество появилось лишь в девятнадцатом веке (С.Б, Веселовский) — лишены смысла, и очередной раз подтверждают лишь то, что этнографы грешат обсуждением вещей, которых не знают.

Все пастухи — слуги, в некотором смысле, жрецы Велеса. Издревле землепашцами считалось, что они не совсем люди, и как бы занимают промежуточное положение между человеком и лешим, который пасет лесное зверье. Действительно, по роду деятельности, пастухи входят в договор со зверьми и лешими, которые помогают пасти стадо, следят, чтобы оно не расходилось.

Пастушеская обрядность сложна, а как человек — пастух таинственен. Одно из необходимых условий для того, чтобы крестьяне вручили пастуху свою скотину, это наличие у пастуха заговорной книги, «отпуска». Такие книги с волшебным знанием передавались из рода в род. Основная задача священного действия пастуха состоит в сбережении стада — чтобы оно не разбрелось, и звери его не поели. В этом пастух подобен Велесу, который содержит души умерших и бережет их от происков Чернобога. К священным атрибутам пастуха относятся кнут и труба из бересты. Есть и другие предметы,

многие из которых выполняют исключительно магические функции.

В трубу вкладывается заговор: "Так далеко уходи волк от моего стада, насколько слышен звук трубы". Со лба всех животных собиралась шерсть, запечатывалась в единый восковой шарик со словами: " Шерстинка к шерстинке собирайся, клубком завивайся, собирайся скот — велесов живот на единый луг, во единый круг". Или: " Угодник божий Власей! Не оставь скотину в пути и дороге, идти ей безо всякого препятствия. Ключ и замок — крепкие слова". При этом запирали настоящий замок, и прятали его под еловыми корнями, где всегда сухо, а ключ носили с собой.

В задачу пастуха входило не только уберечь стадо от зверья, но и "поставить ограды круг своего стада от беса и бесихи, полевого злого духа и пострела, от колдуна и колдуньи, от вещуна и вещуньи, от лихого глаза и лихия думы злого человека, от чернеца и черницы, от попа и попадьи худого глазу, от диакона и дьяконицы, от диячика и дячихи, от пономаря и пономарихи, от просвирни, от девки простоволоски, и т. д." Иначе говоря, весь церковный штат не менее опасен для стада, чем бесы.

В начале мая, при первом выгоне скота в поле, пастух с трубой, батогом, железом, камнем, водой, сеткой и другими предметами обходил стадо и читал отпускной заговор. И все лето скот ходил хранимый силой этого слова. Без такой отпускной книги пастуху скот не доверяли.

Эта книга дает нам очень ясный намек на то, что и у Велеса есть своя книга. В некоторых наших сказках, книга, которую обнаруживает солдат у змея или обворожительной волшебницы — есть книга знания и пророчества. Надо думать, что таковой является и книга Велеса.

После обхода, пастух все лето обязан был хранить ритуальную чистоту. Иначе обход терял свою силу. «Чистота» требовала, чтобы пастух не занимался никаким побочным делом, кроме пастьбы: не собирал грибов и ягод для продажи, не пил спиртного, не общался с женщинами. Даже в девятнадцатом веке на него налагались такие требования. Пастух рассматривался как человек нравственный, и существующий вне человеческого сообщества.

8. Подведем итог. Мы находим Велеса в целом ряде своих ипостасей:

Велес — хранитель душ предков, исторической памяти и договоров.

Велес — хозяин облаков, подземных и дождевых вод, питающих через Индрека-зверя корни растений.

Велес решает исход торговли и накопления богатства.

Велес — творец и хозяин домашних и диких животных, главный хозяин леса.

Велес — бог мудрецов и боянов, которые были нашими жрецами, нашими шаманами. Он же божество пастухов.

Все это показывает, что Велес главный бог Севера Руси. Для полноты земледельческой и скотоводческой жизни, при нем должна быть и его божественная семья, о которой нам почти ничего не сказали предки. По крайней мере, при нем должны быть богини-Роженицы или жены — Волосыни.

Согласно нашим сказкам, возле подобного Велесу персонажа однажды появляется дочь, но жены не оказывается. Если сравнить Велеса с карельским Веньямеином, то мы получим образ одинокого певца, который в общем-то соответствует образу пастуха или бояна, но не согласуется с шумными отношениями торга, которые напрямую связаны с бренным семейным бытом.