Книга Природной Веры
Шрифт:
К этому времени относятся представления о злом кузнице Козьме — Демьяне, у которого не велика кузница, но на всю Русь в ней ледяные цепи куются, так что до Весны не расковать. У него мороз с горна идет. Без него нельзя зимой заковать реку. Все, служащие ему земные кузнецы — пьяницы, жмоты, халтурщики и воры. Сам Козьма — антипод Сварога. Хотя при этом людские свадьбы он тоже кует.
По смыслу, Козьма оказывается кузнецом Чернобога, кузнецом подземного мира. Земные кузнецы уделяли меру почтения как высшему кузнецу Сварогу, так и «Черту» — Козьме, кузнецу Чернобога. Иначе организовать правильную для земного мира работу не удавалось. (Из книг Афанасьева, и других, известна сказка как кузнец начал только Богу
По случаю дня Марены, варится много пива и справляются т. н. "курьи именины". На эти именины молодым людям полагается ритуально украсть чью-то курицу, гуся или утку. Иначе говоря, совершить поступок согласный с духами пришедшего времени — разрушить установившийся порядок. (Известно, что в это время навьи оставляют следы подобные куриной лапке на выброшенной на улицу золе.) Этих жертвенных птиц молодые люди варили и съедали на общей гулянке, где они имели определенного рода свободу от надзора старших
В белорусской традиции на таких игровых собраниях молодежи, появлялась и общая кума — сама Лада, которая женила парней и девушек на один вечер так, что они должны показать себя всему собранию молодой четой. Такие игровые пробы выявляют истинные симпатии.
Осенними вечерами устраивалось много игр, например, в жмурки. Появлялись ряженные. В деревнях знали как переодеть человека, чтобы он становился похож на птицу или скотину. Известная ранее присказка: «ну, руки в ноги и пошел», не просто комичное спроваживание человека. Эти слова сохранили память о переодевании, когда ноги и руки вставляются в рукава перевернутой рубахи. В результате движение наклоненного человека в перевалку напоминает ходьбу белой курицы. Наверное, в полутьме избы, движение по кругу нескольких таких фигур способно подвинуть психику зрителя. В наше время люди удовлетворяют аналогичные потребности психики через походы в театр. Не случайно театральные сезоны начинаются осенью.
С этим временем у автора навсегда связалось детское воспоминание о том, как его пихнули в сарай. В сарае из соломы выскочил корявый, неопределенного возраста мужиченка, который как таракан побежал вверх под крышу, спиной к угловым бревнам. Глаза его в это время, как помнится, начали светиться.
Особое внимание исследователей этого времени привлекла игра в Ящера. Б.А, Рыбаков справедливо усматривает в ней архаический ритуал свадьбы — отдания жены подводному божеству, принадлежащему нави.
5. На этом мы окончим обзор языческих праздников. Этот обзор нельзя считать полным или обязательным для каждого края русской земли. Это лишь доступная нам ныне схема. Она дает представление — как народ обращался к великим богам и как их поминал. Фактически вне нашего обзора остались песни и многочисленные способы гадания.
В рамках веры, праздники устраиваются для благоприятного проявления воли богов. Эстетическое восприятие язычества убеждает нас еще и в самоценности праздников. Без такого восприятия не оказывается и самого язычества как веры народной. Оно состоит в принятии радости праздника через понимание его сути.
Народная вера должна давать счастье и бессмертие народу. Иначе, зачем вера и зачем народ? Страдания и муки приходят лишь тогда, когда что-то расстроилось, когда явлен недостаток совершенства. Тогда согласный с великими богами труд восполнит недостающее, и люди вновь получат в награду счастье и в этом суть нашей древней веры. Пусть будет так. Слово крепко.
Праздники в наше время
1. Праздники
Народные праздники регулярно справляют языческие общины. В основе этого чаще всего лежит здоровая импровизация на основе народной традиции, которая сводится к действию мистериального характера. Языческими общинами выпущен ряд книг на эту тему. Одной из таких книг является собрание архивных материалов общин "Коляда Вятичей" и «Родолюбие» в книге "Коло славим", А. Потапова, И. Черкасова, 1999 г.
2. Дадим конспективное описание праздника урожая, отмеченного этими общинами осенью 1998 года. Оптимально, когда на празднике появляется от десяти до тридцати участников. И меньше и больше этого количества — плохо. Всего, на большие праздники собирается до пятидесяти человек. Зевак и зрителей со стороны желательно не иметь. Все должны быть активными участниками. Очень важно не затягивать ритуального действия, но и коротким оно то же быть не должно.
Итак, в дневное время совершаются следующие действия. Собираются дрова. В стороне кладется на землю скатерть и на ней ставится трапеза. До времени ее никто не трогает, в трапезу входит мясо, колбаса, овощи и фрукты со своих огородов, хлеб, пиво. Для питья используются деревянные ковши. Обычно бывает самодельный квас, но в этот раз его не успели сделать.
В это раз собирались в Битцевском парке, в пределах Москвы. Там нет постоянно стоящих идолов. Поэтому принесены домашние деревянные идолы и поставлены на дубовый пень. К ним поставлены ковшики и рога с пивом, положено мясо, колосья ржи и некоторые другие дары. Там же поставлены жреческие посохи, игральные инструменты, топоры. Лежит там и треба — буханка круглого хлеба, которая будет положена в жертвенный костер. Все это образует временное капище, которое, по окончанию праздника, будет с поклоном и извинениями разобрано. Когда это все готово, участники переодеваются в ритуальную одежду — вышитые рубахи, пояса, шапки. Все это делается не торопливо, и занимает довольно много времени. Время нужно на то, чтобы вжиться в место, где будет происходить праздник. Поэтому никто никого не торопит и ни в коем случае не ругает.
Наконец, ведущие жрецы отходят в сторону. Там достаются бумаги, на которых древнеславянским алфавитом изложен сценарий праздника. В последний раз обсуждается — кто, что на празднике должен сделать. Как правило, ведущих жрецов трое или четверо, и кто-то из них вообще видит сценарий в первый раз. Но поскольку у них есть опыт, то одного такого разговора бывает достаточно. После этого, бумаги прячутся, и праздник протекает уже сам по себе как импровизация. Если кто-то что-то забыл или сделал лишнего, то это принимается как данность.
3. Праздник начинается с заговора места. Читается заговор на огонь, в который входит славление "батюшки огня", описание его силы и пожелание оказать этой силой на нас очистительное действие. На место действия читается заговор, обращенный к чуриле — предку, который отводит от места негодных духов. Обычно ведущий эту часть обряда жрец произносит слова, а потом эти же слова повторяют все хором. Говорят все стоя кругом вокруг костра. Костер принято зажигать трением или линзой от солнца, или углями из очага. Но трением мало кто умеет, а солнце не всегда бывает, очаги далеко. Поэтому чаще всего зажигают спичками или зажигалкой малый костерок. Через некоторое время, от него переносят пламя к костру ритуальному. Малый костер рассматривается как образ домашнего очага. В принципе, на нем может готовиться пища.