Книга привидений
Шрифт:
После чего выбрался из-за стола, держа в одной руке тарелку с пудингом, а в другой - соусник.
– Ей-богу!
– сказал он.
– Я открою глаза этим ребятам. Я покажу им, что мы знаем толк в еде. Пусть мы в Англии не имеем всяких скарабеев и картушей, это ничего не значит, поскольку мы умеем готовить самые лучшие ростбифы в мире, а также пудинги и еще кое-что.
После чего вышел из комнаты.
Мы не обратили никакого внимание ни на слова Джейсона, ни на то, что он куда-то отправился. Мы, скорее, вздохнули с облегчением, когда он вышел.
Минут через десять он вернулся, хохочущий, с красным лицом.
– Я славно повеселился, - сказал он.
–
– Где, Джейсон?
– Здесь, на улице. Тут сидело много старых феллахов и погонщиков мулов; они любовались заходящим солнцем и о чем-то переговаривались, когда я протянул пудинг Мустафе. Я сказал ему, что приглашаю его отведать наше прекрасное национальное английское блюдо, которое Ее Величеству королеве английской каждый день подают на обед. Он ел и нахваливал. Тогда я сказал ему: "Старина, он необычайно сух, так что его следует полить соусом". Он спросил, что это за соус - мука и вода? "Обычный соус, - сказал я, - немного сахара; ничего, кроме сахара, старина". Я приложил соусник к его губам, и он сделал глоток. Господи, видели бы вы его лицо! Ничего более смешного я не видел! "Ничего страшного, старина, - сказал я ему.
– Немного коньяка, прекрасного коньяка!" Как он на меня посмотрел! Если бы он мог, он сожрал бы меня с потрохами, но он просто повернулся и ушел. Если бы вы были рядом, то умерли бы от смеха. Очень жаль, что вас там не было.
После ужина я отправился на свою обычную прогулку по берегу реки, полюбоваться, как последние лучи заходящего солнца гаснут на колоннах и обелисках. По возвращении, я сразу понял: что-то произошло, поскольку в гостинице царила необычная суета. Я отправился в столовую, где и узнал, в чем дело.
Слуга, подававший нам кофе, сказал:
– Мустафа умер. Он перерезал себе горло у дверей мечети. Он не смог пережить того, что нарушил свой обет.
Я смотрел на Джеймсона, и не мог произнести ни слова. Я задыхался. Маленькую американку била дрожь, англичанка плакала. Джентльмены молча стояли у окна.
Джеймсон был искренне огорчен, и попытался скрыть свое смущение напускной бравадой и неуместными шуточками.
– В конце концов, - сказал он, - это всего лишь негр.
– Негр!
– воскликнула американка.
– Он не негр, он египтянин.
– О! Я столько же понимаю в различиях между черными и коричневыми, сколько в ваших картушах, - отозвался Джеймсон.
– Он не был черным, - заявила американка, вставая.
– Но я хочу сказать, что вы, вы - невыносимый напыщенный черный...
– Не надо, дорогая моя, - остановила ее англичанка.
– Не стоит. Мы не в силах исправить того, что случилось. Он вовсе не хотел причинить никакого вреда.
IV
Спать я не мог. Кровь во мне кипела. Я чувствовал, что больше не смогу ни видеть Джеймсона, ни заговорить с ним. Он должен был покинуть Луксор. Это понимали все. Вернуться к себе в Ковентри и больше никогда здесь не появляться.
Я попытался закончить небольшой этюд, который начал набрасывать в своем альбоме, но мои руки дрожали, и я был вынужден отложить карандаш в сторону. Потом взял книгу по египетским иероглифам, но понял, что не могу понять смысл прочитанного. В гостинице было очень тихо. В тот вечер все рано легли спать, общаться никому не хотелось. Никто не ходил. В коридоре, в полсвета, горела лампа. Номер Джеймсона находился рядом с моим. Я слышал, как он вошел, разделся,
Я стал неторопливо раздеваться, когда услышал громкий крик, смесь боли и страха, в соседней комнате. Мгновение спустя раздался стук в дверь. Я открыл, ворвался Джеймсон. Он был в ночной рубашке, выглядел взволнованным и испуганным.
– Извините, старина, - произнес он дрожащим голосом.
– Там, в моей комнате, прячется Мустафа. Я уже почти заснул, когда он выскочил и хотел отрезать мне голову вашим ножом.
– Моим ножом?
– Да, тем самым, для обрезки деревьев, который вы ему подарили. Взгляните, он, должно быть, поранил меня. Пойду к врачу, здесь есть один хороший док.
– Куда смотреть?
– Вот здесь, справа.
Джеймсон повернул голову влево, я поднял лампу. Ничего не было видно.
Я сказал ему об этом.
– Не может быть! Говорю вам, я почувствовал, как нож впивается в кожу.
– Ерунда, вам почудилось.
– Почудилось! Я видел Мустафу так же отчетливо, как сейчас вижу вас.
– Это ерунда, Джеймсон, - повторил я.
– Бедняга мертв.
– Ну да, - сказал Джеймсон.
– Сегодня не первое апреля, но я полагаю, что это розыгрыш. Вы сообщили мне, что он мертв, но теперь я знаю, - это не так. Потому что он заявился в мою комнату с вашим ножом в руке и хотел отрезать мне голову.
– Давайте вместе осмотрим вашу комнату.
– Пожалуйста. Только я не думаю, что он все еще там. Полагаю, он испугался того, что его заметили, и убежал.
Мы с Джеймсоном прошли в его комнату и осмотрелись. Там не было никаких следов присутствия постороннего. Кроме того, здесь совершенно негде было спрятаться, за исключением большого шкафа орехового дерева. Я открыл его и убедился, что он пуст.
Мне удалось убедить Джеймсона, что его никто не разыгрывает и что он в полной безопасности, после чего уложить в постель. Затем я вышел из комнаты. Сна - как не бывало. Я сел за стол и принялся писать письма и разбирать накопившиеся счета.
Была почти полночь, когда в соседней комнате снова раздался крик, и снова, спустя мгновение, ко мне ворвался Джеймсон.
– Этот чертов Мустафа опять забрался ко мне в комнату, - сказал он.
– И опять хотел отрезать мне голову.
– Чепуха, - сказал я.
– Просто галлюцинация. Вы же сами заперли дверь.
– Клянусь, я сделал это; но пусть меня повесят, если замки в этой дыре хоть на что-нибудь годятся, равно как окна и двери. Он снова каким-то образом проник в комнату, и если бы я не проснулся, воплотил свое намерение жизнь. О, Господи! Как жаль, что у меня нет револьвера.
Я отправился к нему в комнату. Он снова настоял, чтобы я осмотрел его горло.
– Это, конечно, хорошо, что вы ничего не замечаете, - сказал он.
– Но вы меня не проведете. Я чувствовал, как нож вонзается в мою трахею, и если бы вовремя не выпрыгнул из кровати...
– Вы заперли дверь, так что никто войти не мог. Взгляните на окно - на стекле нет ни малейшей царапины. Это просто пустая фантазия.
– Вот что я скажу вам, старина, я не стану спать в этой комнате. Если вы уверены, что все это пустые фантазии, давайте поменяемся комнатами. Вы не верите в появление Мустафы? Прекрасно, в таком случае он вам не навредит. Вам самому представится возможность узнать: призрак он, или человек во плоти. Во всяком случае, нож в его руках не был призрачным.