Книга пророка Даниила
Шрифт:
2.Как видно из ассиро-вавилонских надписей, это был один из обычных в Ассирии и Вавилоне способов казни.
3.Приваленный к отверстью рва камень был припечатан печатью Дария и его вельмож с тою целью, чтобы «ничто не переменилось в распоряжении о Данииле». Печати вельмож не позволяли Дарию принять какие-либо меры к освобождению пророка; печать царя лишала сановников возможности убить Даниила в том случае, если бы его не тронули львы.
4.К врагам Даниила был применен закон древних персов о клеветниках. По нему они подвергались тому самому наказанию, на
5.Признавая Бога Даниилова Богом живым, вечно пребывающим, творящим чудеса и знамения на небе и на земле, Дарий не требует однако от своих подданных отречения от своих богов и веры только в одного Бога Даниилова, а запрещает только оскорблять Его. Следовательно, подобно Навуходоносору, он далек от веры в Иегову, как единого истинного Бога.
Даниил, глава седьмая
Видение Даниила о трёх больших зверях; Престол суда «Ветхого днями»; Появление Сына человеческого, которому дана власть, слава и царство; Четыре больших зверя означают четырёх царей; Царство Всевышнего «царство вечное».1
Совсем давно, ещё при Валтасаре,
в тот год, когда он принял Вавилон,
я, Даниил, узнал о Божьем даре –
пророческий увидел дивный сон.
Я записал его, и всё виденье
до мелочи подробно изложил:
кто и о чём со мною говорил,
и ужас, и восторг, и изумленье.
Об этом сне диковинном рассказ
я начинаю в этот мирный час.
В видении ночном я видел море.
Не море, а великий океан.
Четыре ветра на его просторе
боролись меж собой из разных стран.
И я глядел, глазам своим не веря,
как каждый ветер – неба властелин,
зверей ужасных вынес из глубин.
И вот невдалеке четыре зверя.
Все разные в огромности своей.
Таких никто не видел из людей.
Вот первый – лев с орлиными крылами. 2
Рычал он грозно, рвался и взлетал.
Но вихрь небесный мощными руками
те чудо-крылья с корнем оторвал.
И лев был поднят, на ноги поставлен.
И вот он предо мной, как человек,
который на земле прожил свой век,
среди людей унижен и восславлен.
И сердцем человеческим был он
рукою милосердной наделён.
А
с огромной несуразной головой.
Он был не меньше трёх своих соседей.
В косматой шерсти бурой, вековой.
И пасть его разверстая зияла,
а в пасти меж зубами три клыка,
как три остро отточенных клинка.
И страшный рёв сквозь бурю издавал он.
И голос был: «Нутро своё утешь,
встань и иди, и много мяса ешь»!
Был третий зверь – могучий и свирепый –
крылатый барс по виду своему. 4
Две пары крыльев устремлял он в небо.
Какие дали чудились ему?
И восемь глаз его огнём горели.
И рык ужасный четырёх голов
о страшной силе говорил без слов.
И воды моря перед ним кипели.
Чудовище из призрачного сна!
Но власть ему огромная дана.
И вот четвёртый зверь, как тайна ночи. 5
Не может взор постичь его черты.
Ужасен он, могуч и страшен очень –
мерцающий оскал из темноты.
Железными зубами сокрушает
он всё, что попадётся на пути.
И от него не скрыться, не уйти.
Он топчет всех, крушит и пожирает.
И десять острых, пламенных рогов
он направляет на своих врагов.
На те рога смотрел я изумлённо.
Но тут меж ними вышел новый рог,
а перед ним три рога сокрушённых,
исторгнуты и сброшены в песок.
Но, что я вижу! В этом роге малом
горят, как угли, чёрные глаза!
И взор их полыхает, как гроза,
мир поражая злобой небывалой.
И кроме глаз, тот рог имел уста.
Их речь высокомерна и пуста.
Потом я видел, как вся ширь пространства
уставлена престолами была.
А самый первый в праздничном убранстве –
он словно пламя алое пылал.
Пылающий огонь - его колёса.