Книга пятая. Завистливое смирение
Шрифт:
Под этим странным словом уже довольно сытый художник имел в виду не таинственное проклятие, а местных жителей. Впрочем, они ему более чем соответствовали, являясь… минотаврами. Фиолетовыми минотаврами. С хоботом, конечно же. Офигенно сильными фиолетовыми минотаврами с хоботами и почти непробиваемой кожей. Такие дела. Эти товарищи тут жили испокон веков, а тут приплыли разные-всякие, попытались принести демократию, получили фиолетовым кулаком между глаз, и, как водится за разносчиками демократии, начали договариваться.
Договорились, откуда плавно вытекло второе — взаимодействие.
Рулят всем
Проще говоря, хоботастые — закон, порядок, персонал заведений, фермеры. Любое отступление от немногочисленных законов приводит к «в морду», что, вкупе с их реально слонячей силой, часто отправляет нарушителя сразу на кладбище. Выжил? Молодец! Только не думай, что фиолетовые здоровяки позволят отожрать очки здоровья и снова нарушать беспорядки. Запомнят, сделают выводы, память у них тоже слонячья. В следующий раз получишь «в морду» не один, а три раза, всего делов. А иначе с местной публикой нельзя, всё-таки, в Агабахабару стекаются сливки преступного общества и всякой другой мутной и гадкой публики — от «донов Карлеоне» в отставке до Пугачевой на пенсии.
Третье плавно вытекало из художника, уже выдувшего всю фляжку. Есть открытые острова, есть закрытые. Открытые — это местные Лас Вегас, Ибица, курорты и торговые зоны. Приходи, приноси денег, отдыхай или, как в случае Мимики Фуому — участвуй в конкурсах. Закрытые острова здесь место, где живут либо сами куакарабилли, либо те, кому они сдали какой-либо из сотен мелких островов архипелага в пожизненную аренду. Туда нельзя. Совсем нельзя. Иначе в морду.
Конечно, здесь были свободные от законов места. Арены для дуэлей и сведения счетов, проститутошные с бдсм тематикой, бары с опцией «мордобой включен в программу вечера». Но в остальном? Минотавры знали свое дело. Здесь, в самом, казалось, гнезде порока и разврата, куакарабилли продавали закон и порядок. И их бизнес процветал.
На этом месте продавец карт ушел в глубокую несознанку, дососав собственную фляжку. В смысле плавно осел на тротуар, потыкав предварительно дланью в здание местного муниципалитета и промычав, что там нам надо будет зарегистрироваться. Я, пораскинув мозгами, отсчитал денег, на сколько мы договаривались, да сунул сошедшему с рельсов гиду их за пазуху. Не успели мы отойти от павшего и на десяток шагов, как появившаяся из переулка двухметровая рогатая и хоботастая фигура взяла пропойцу за заднюю ногу и куда-то потащила.
Сервис, однако!
К Агабахабаре мы подготовились, замаскировавшись по полной. Вступать на территорию, где не работают ни активные возможности, ни проверка Статуса, но при этом «светить» своими прекрасно известными этому чудесному миру рожами — было
Мой маскарад был прост как топор. Какие ваши отличительные черты? Черно-белые лохмы, напоминающие зебру, да шрамы? Ну, последние, конечно, мало кто видел, но белоснежную рубашку с длинным рукавом мне отыскали. С волосами еще проще — выкрасили их в темно-коричневый, да и всё, меня не узнать. Обычный молодой человек с приятной рожей, тут такие везде ползают.
С девушками все было гораздо разнообразнее!
Саяке покрасили волосы в иссиня-черный цвет, а затем упаковали великую мудрицу в костюм из черной кожи с металлическими заклепками, вроде бы даже серебряными. Получилось мрачно и почти торжественно, если бы только дохловатая девица не смотрелась во всем этом аки зародыш чахлого вампира. Ситуацию попытались слегка улучшить, навесив ей на спину два меча, а заодно побрызгав духами, в которых опытных эксперты (Матильда) определили запах крыжовника и сирени, и оно даже получилось, придав Такамацури вид слегка отмороженной и долго голодавшей бандитки с большой дороги, но нам, знающим волшебницу, удержаться от ржания было очень сложно. Как сказала Тами: «наконец-то внешний вид Саяки соответствует как её внутреннему содержанию, так и подходит к цвету глаз!»
Рыжую и мелкую Тами маскировать было куда сложнее, просто потому что в нормальной жизни гномка, в точности как и я, носила нормальную одежду, надевая бросающийся (еще как!!) в глаза купальник только для боя. В итоге, поразмышляв, посоветовавшись, и чуть не подравшись в процессе, мы устроили из Мотоцури классическую гномку — покрасили в русый и повесили на спину небольшой, но двуручный топор, с которым она и бегала за Саякой, настойчиво рекомендовавшей присобачить копейщице бороду. Ну и купальники с её наручами и ботинками отняли, ибо рефлексы штука страшная.
С Матильдой намучались больше всего, потому что место мирное, а рефлексы и хотелки нашей жрицы штука не совсем подконтрольная, зато ну очень говорящая. Как можно замаскировать профессиональную, опытную и чрезвычайно высококвалифицированную эксбиционистку? Ответ был в самом вопросе: нарядить её так, чтобы снимать было нечего… ну, почти. В результате частично осуществилась светлая мечта жрицы гулять на публике в минимуме одетого — госпожу Шлиппенхофф мы одели в газовую ткань и тряпочки, изобразив из неё профессиональную танцовщицу. Дополнительно к месту пришлись несколько амулетов и колец, от чего танцовщица у нас получилась не только бесстыжая, но и богатая.
Мимику же маскировать не было никакой необходимости, что вызвало у нее нерациональную обиду, но меня это не волновало от слова «совсем». Не примелькалась она с нами, а здесь, вроде, как бы по своим делам. Мы в Агабахабаре, у бардессы все шансы выиграть местный турнир, но нас это не касается никак. Она свободна, как фанера над Парижем и сопля в полете!
— А здесь почти современная страна, — сделала мудрый вывод Саяка, извлекая нос из нацеженной трактирщиком-куакарабилли кружки пива и вонзая оный орган назад в проданную нам карту, — Чего не ожидала, того не ожидала!