Книга пяти колец. Том 8
Шрифт:
Его тело было густо покрыто татуировками, изображающими крыс. Каждая из которых словно оживала при взгляде на них. Крысы карабкались по плечам, грудной клетке, животу, оплетая массивные руки и запястья. Крыс не было лишь на небольшом участке левого плеча. Там, где была вытатуирована стена, с которой лилась кровь. Гуанг машинально потер свое плечо, там, где была точно такая же татуировка. Такая же, как и у Шиа, охраняющей вход.
Лицо мужчины, некогда суровое, теперь было ещё более устрашающим. Глубокие шрамы пересекали его черты, оставляя ощущение, будто его
Они служили вместе на Стене. Их призвали в самое сердце хаоса. В небольшую крепость, которая сдерживала натиск тварей из малых врат. Там, где бой был ежедневной реальностью, а смерть стояла за каждым углом, они неоднократно спасали друг друга. Он уважал этого человека за его непоколебимый кодекс чести, за готовность броситься в бой, чтобы вытащить товарища из лап смерти.
Но времена изменились. Теперь перед ним стоял не воин, а жестокий преступник, решивший идти своим путем. Один из лидеров самого могущественного преступного клана. Каждый шаг этого человека теперь сопровождался шепотами тени, и крысы на его коже словно символизировали сеть незаконных сделок и насилия, которые стали его жизнью. Уважение смешивалось с презрением.
Гуанг видел, что перед ним сидит человек, который всегда оставался верен своим принципам — но эти принципы давно перестали быть чем-то благородным. Теперь это был человек, который жил по своим правилам, не признавая ни законов, ни морали, и чья жизнь давно стала территорией, где честь и бесчестие существовали бок о бок.
— Здравствуй, младший брат. — Произнес Гуанг и от этих слов толстые губы громилы расплылись в широкой улыбке, показывая его острые, как акульи клыки, зубы, что подверглись изменению в землях теней.
— Здравствуй, командир. Вина? Или ты пришел закончить то, что не смог сделать в прошлый раз? — Массивные пальцы провели по бугристому шраму на шее.
— Скорее не захотел. Но сейчас я тут по другому поводу. Так что не откажусь от вина. — Из глотки его бывшего заместителя вырвался короткий смешок, и он, достав еще одну нефритовую чашу, щедро плеснул туда вина.
— За тех, кто остался на Стене.
Несколько минут они пили и говорили ни о чем. Все так, будто встретились старые друзья и между ними не было кровавого поединка, который чуть не отправил будущего крысиного короля на встречу с предками.
— Отныне я хочу забыть все долги между нами и прошу тебя о помощи. — Гуанг бросил на стол два свитка. Его собеседник молча смотрел ему прямо в глаза. От жуткого взгляда протеза даже свежеиспеченному ворону стало не по себе.
— Всего два вопроса, командир.
— И какие?
— Почему? И какая тебе нужна помощь? — Теперь настала пора молчать Гуангу, но, глубоко вздохнув, он все же ответил:
— Ты верен крысиной матери. Ты увидел свет ее истины, и если раньше я считал тебя отступником от законов Нефритовой империи,
— Объясни? Мать приняла тебя в свои объятия? — Неверяще спросил здоровяк.
— Нет, младший брат. Теперь я сын Крылатого отца. — Улыбкой его бывшего подчиненного можно было пугать слабых духом людей.
— Мать говорила, что вороны вернулись, и приказала выделить мне пятьдесят лучших бойцов. Знал бы я, что они будут охранять тебя, командир. — Он вновь хохотнул. — У тебя бы под началом была добрая сотня моих головорезов. Шиа ничего мне не сказала.
— Потому что она говорила с нашим чемпионом. А насчет второго твоего вопроса: каждый из этих свитков — купчая на шахту нефрита. Они чуть «горячие», но как их легализовать, ты знаешь намного лучше меня. — Здоровяк кивнул и спросил:
— Такая цена говорит о серьезности запроса. Что нужно сделать? Уничтожить имперский город? Поднять восстание в столице? — Гуанг покачал головой и негромко сказал: — Это бессрочный контракт. Семья Ошида из клана Журавля должна быть уничтожена…
Друзья, обычно, чтобы не снижать динамику событий, я не пишу подобные интерлюдии. Да и будем честны мне зачастую не хватает времени и сил на еще большее раскрытие истории. Но сейчас я решил, что стоит напрячься и написать этот кусочек сюжета. Спонсором творческой энергии, благодаря которой я сегодня это написал, является шикарный концерт Мельницы в Новосибирске и роскошный вокал Натальи О’Шей
Глава 15
Осень всегда приносила регенту Акито нескончаемые хлопоты. Информация о сборах урожая стекалась со всех уголков империи, превращаясь в отчёты, которые требовали внимания и вердиктов. Несмотря на усталость, Железный Журавль находил в себе силы раз за разом слушать сводки, выискивая в них признаки коррупции и кумовства. Он знал: если сейчас не ударить провинившихся по рукам, то позже придётся их отрубать, а подготовленные чиновники слишком ценны, чтобы ими разбрасываться.
Его размышления прервал звук резко распахнувшейся двери. В кабинет, залитый светом ламп, вошёл Чёрный Журавль. Его шаг был быстрым и решительным, а лицо хранило едва заметную тень тревоги — для тех, кто знал его столь же хорошо, как регент.
Такеши сделал положенные восемь шагов и склонился в уважительном поклоне.
— Приношу извинения, почтенный дедушка. У меня срочный разговор.
— Насколько срочно?
— Смертельно.
Регент едва заметно кивнул и повернулся к чиновнику.
— Мы закончим позже. Подготовь сводный отчёт по провинциям к завтрашнему дню.
Чиновник низко поклонился, пробормотал что-то о выполнении и поспешил удалиться. Когда дверь закрылась, Железный Журавль лениво потянулся к кувшину с вином.
— Если ты так торопился, то начнём. Налей нам вина, и рассказывай, — его голос звучал спокойно, но взгляд был пристально изучающим.
Чёрный Журавль налил вино в две чаши и, передав одну деду, сделал глоток, как того требовал ритуал.
— У нас большие проблемы, — начал он.