Книга пяти колец. Том 8

Зайцев Константин

Бойня началась.

Стоило телу Шо начать падать, как мы рванули вперед, словно стая диких волков, загоняющая оленя. При таком численном преимуществе нас мог спасти лишь стремительный натиск.

Что нельзя отнять у последователей Дзигоку — так это безумной храбрости. Видя смерть своего предводителя, они с ревом бросились в атаку. А я почувствовал какое-то странное облегчение. Груз ответственности за клан, моя паранойя относительно задания — это все ушло куда-то далеко. Сейчас я ощущал лишь жажду боя, и мне оставалось лишь отдаться этому чувству с головой.

Когда

ты вступаешь в бой, то единственное, о чем ты должен думать, это как нанести еще один удар. Скользнув вперед, я ушел от такого медленного удара копья, и за эту медлительность культист тут же заплатил. С хищным свистом правый шуаньгоу вонзился в его плечо. Рывок к себе. Его жалкая плоть пыталась сопротивляться, но даже кости не были преградой для моего верного крюка, под завязку залитого энергией воды. Крик выродка резал мне уши, но мой второй клинок обрушился ему на шею, словно топор палача, заставляя заткнуться. Кровь брызнула фонтаном, и я инстинктивно сформировал из нее копье, на которое насадил очередного выродка.

Где-то на краю сознания слышал ликующие литании голодных духов, умоляющие призвать их на это веселье. Они хотели почувствовать кровь и плоть моих врагов, разрывая их своими призрачными клыками. И кто я такой, чтобы отказывать в удовольствии своим старым друзьям.

Голодные духи завопили от восторга, когда два десятка серых черепов сорвались с моей руки, мгновенно наполняясь нефритовой зеленью. Словно стая хищных птиц, голодные духи рванули на очередного урода, которому скверна изменила половину лица, делая ее больше похожей на рыбу. Мои клыкастые черепа оставили от ублюдка лишь полуобглоданный остов. Оскверненный не мог тягаться в прочности с демонами. А по моей спине пролился приятный холодок исцеляющей энергии. Глупцы еще не поняли, что мы несем справедливость этого мира.

Двое культистов бросились одновременно, пытаясь насадить меня на свои клинки. Судя по их движениям, они были неплохими фехтовальщиками, вот только я не фехтую. Я убиваю.

Крутанувшись на месте, я отвел первый удар и тут же, наотмашь, рубанул нападавшему по ноге, срубая ее как тонкое деревце.

— Дерьмо! — прорычал я, получив от второго клинком по ребрам. Кажется, я их недооценил.

Кувырок — и вражеское лезвие, бессильно, рассекает воздух над моей головой. Подъем с разгибом — и мой крюк влетает ему под юбку доспеха, разрубая пах. Нечестно? Плевать!

Наставник Кван назвал меня мясником, и как же он был прав. Мечи-крюки в моих руках творили настоящую бойню. Шаг. Уйти от клинка и тут же нырнуть под следующий, чтобы в следующий миг левый шуаньгоу вскрыл живот, выпуская кишки выродка наружу. Прыжок спиной назад, и мой локоть бьет в шлем, ошеломляя противника.

Поворот. Крюки сомкнулись на его шее, и с резким рывком голова врага отлетела в сторону.

— Лиан, сзади! — крикнул я, видя, как трое выродков попытались напасть на феникса сзади. Глупцы…

Лиан была подобна беспощадной богини праведной мести. Поймав солнечный блик клинком, она, словно зеркалом, отразила его в глаза противника, ослепляя его на мгновение. И тут же атаковала

с безжалостностью, достойной ее брата. Она наносила удары уверенно и точно, словно хирург, делающий операцию. Первый противник только замахнулся, но его рука, вместе с мечом, полетела на землю. Лиан не остановилась — её клинок продолжил путь, рассек бедро следующего врага, затем вскользь полоснул третьего, не давая ему приблизиться.

Буквально три вздоха — и трое бойцов были мертвы. Ее учителя гордились бы такой ученицей.

— Мэйлин! — раздался рык По.

Но акула уже была наготове. Её цзянь встретил огромного противника с боевым молотом, который занес оружие, намереваясь размозжить голову вертлявой Хэй, которая убивала врагов одного за другим. Она металась между ними, атакуя любого, кто ей попадется, а от ее звонкого веселого смеха даже мне было не по себе.

Мэйлин отбила удар, пустив его вскользь, и тут же, шагнув вбок, атаковала сама. Ее клинок пронзил грудь этого внебрачного сына огра, но тому было плевать. Судя по всему, скверна уже сожрала его мозги, оставив лишь безумную силу.

Молотобоец раз за разом атаковал, пытаясь убить ловкую девушку, но ему было далеко до настоящего мастера боя. Шаг в сторону, и очередной удар проходит мимо. Тяжелый удар молота проламывает грудную клетку мертвеца, на мгновение застревая в ней. Резкий взмах, и быстрым движением Мэйлин отсекла здоровяку кисть, заставив реветь от боли.

— Ян! — крикнула она мне, добивая гиганта. Даже огр не встанет, когда боевой цзянь вонзят ему в глазницу, а потом провернут.

Я слишком увлекся наблюдением за работой моей команды и чуть за это не поплатился. В горячке боя даже лишний вздох может оказаться смертельным. Вот и сейчас мне пришлось падать прямо на спину, чтобы меня не насадили на копье, как бабочку на иголку.

Копейщик был настоящим мастером. Но есть одно «но». Это в бою без доспехов копейщик выиграет у мечника восемь боев из десяти, но на мне боевой доспех ночной гвардии, и часть ударов я могу не блокировать.

Противник двигался плавно, каждый выпад был выверен, он напоминал мне атакующую змею. Вот только у меня не было времени с ним играться. Удар копья чуть не пробил мне лицо, но боевая гарда шуаньгоу позволила мне на мгновение задержать древко. Словно топор дровосека, второй крюк ударил середину копья, ломая его на части.

Рывок вперед, и заточенный полумесяц гарды боксерским ударом вбивается в лицо бойца. Три быстрых и сильных удара, и вместо лица у него стала кровавая каша из переломанных костей и мерзкой жидкости, что когда-то была его мозгом.

Впереди раздался крик адской боли, сопровождаемый звонким смехом. Наша сестра — опасный боец, хоть и полностью безумна. В гуще врагов танцевала Хэй. Пятеро пытались убить верткую девчонку, но ей было смешно от их жалких попыток.

Её волосы извивались, как живые, пронзая одного врага за другим. Лезвия на перчатках разрезали горло культиста, а белоснежные пряди насквозь прошили другого. Толкнув мертвое тело, она топнула ногой, и трое оставшихся провалились в землю по колено.