Книга секретов
Шрифт:
И не нужен ей был никакой Резерфорд. У нее были другие друзья – которые ее точно не бросят. У нее еще оставались коты. И Мортон… пока что.
Олив сглотнула. Судя по всему, Аннабель лгала не всегда, она уже не раз говорила правду.
Времени, чтобы тратить его попусту, у Олив больше не было.
8
Когда тем же днем Олив забралась через раму и шагнула в пейзаж Линден-стрит, девочка сразу поняла: что-то произошло.
Повсюду в доме все было, как и должно. Пустые, пыльные комнаты приветствовали
Сперва она не могла понять, что же это. Все выглядело, как прежде. Дома стояли там, где им и полагалось стоять, деревья и трава были на месте, опавшие листья и желуди все до единого лежали так, как им было предписано. И все же в воздухе чувствовалось нечто странное, что-то более осязаемое, чем туман, который кое-где был плотным, как зефир.
Олив осторожно зашагала вверх по улице. Одна за другой ее приветствовали пустые лужайки. Дома высились сонные и молчаливые, как всегда. Но откуда-то издали доносился непривычный звук.
Олив нахмурилась и зашагала быстрее.
По мере того как она взбиралась на холм, звук становился все более отчетливым, громким, настоящим – пока, наконец, Олив не поняла, что же это было.
Звук голосов. Множества голосов. Больше, чем когда-либо разом звучало в присутствии Олив в приглушенном мире Линден-стрит.
Олив перешла с рыси на галоп. Пока она бежала к дому Мортона, гул голосов становился все громче. На краю лужайки Олив замерла как вкопанная.
Крыльцо большого серого дома Мортона было забито людьми. Все его соседи: женщина в кружевной ночной рубашке, мужчина в полосатой пижаме, старичок с бородой, молодая женщина, которую Олив лишь мельком видела в окне второго этажа, – все разлеглись на досках пола или, сбившись в группки, стояли на коленях и негромко беседовали, кивая головами в ночных колпаках. Несколько пар обутых в шлепанцы ног торчали между столбиками перил. Если бы к этой сцене прибавились подушки, спальные мешки и несколько мисок попкорна, то было бы полное впечатление, что Мортон закатил очень скромную пижамную вечеринку.
– Олив! – Над толпой высунулась голова Мортона. – Иди посмотри, что мы сделали!
Повинуясь нетерпеливо машущей руке Мортона, Олив осторожно поднялась по ступеням и протискивалась через крыльцо, улыбаясь, бормоча «привет» и стараясь ни на кого не наступить.
Мортон пробился сквозь толпу и схватил ее за руку.
– Смотри! – прошептал он, чуть ли не кипя от восторга. – Смотри! Смотри! СМОТРИ!
И он указал на середину крыльца.
Куча обрывков бумаги, выкраденных Олив из подвала, превратилась в горстку, похожую на крошки, оставшиеся от очень уж вкусного торта. Сгрудившись вокруг, соседи Мортона медленно, словно во сне, передавали друг другу мотки скотча.
Перед каждым из них лежал воссозданный листок бумаги. Листки были неровные и мятые и почти сплошь заклеенные скотчем, но они были. Их пересекали написанные неровным угловатым почерком
Она пробежала взглядом первую строчку ближайшей страницы. «Алый», – гласили шипастые буквы. Со страниц неподалеку, казалось, так и взывали другие заголовки: «Охра», «Умбра» и «Изумрудно-зеленый».
– Ух ты, – выдохнула Олив со смесью восторга, ужаса и правильности, бурливших в ней, как пузырьки в газировке. – Я так и думала. – Она посмотрела на встрепанную макушку Мортона. – Ты знаешь, что это, Мортон? Это рецепты волшебных красок Олдоса МакМартина.
При звуке имени Олдоса МакМартина Мортон слегка вздрогнул. Потом он расправил плечи.
– Я уже и сам понял, – сказал он. – Я в курсе, что значит «алый».
– Поверить не могу, что ты так быстро с этим справился, – призналась Олив.
Мортон с гордостью кивнул.
– Мистер Фитцрой спросил, чем это я занят, и я разрешил ему помочь, – объяснил он, указывая на старичка с бородой. – Просто чтобы побыстрее пошло, а не потому, что мне нужна была помощь. Он привел кого-то еще, а потом она привела кого-то еще, и вскорости все были здесь. И теперь мы почти закончили. Но я сделал больше всех, – шепотом прибавил он.
– Спасибо вам всем, – сказала Олив. Дюжина пар нарисованных глаз воззрилась на нее. Вдруг Олив почувствовала, как голос ее начинает дрожать. – Так… так мило с вашей стороны нам помогать.
– Приятно найти себе занятие, – сказала седовласая женщина. Ее лицо выглядело немного нечетко, черты были мягкими и смазанными. Олив не могла понять, то ли дело было в сумраке, то ли в тумане, то ли в том, что Олдос такой ее и сделал.
– Мы с братьями и сестрами в детстве играли в пазлы, – добавила дама в кружевной ночной сорочке. – Помогало убить время. Особенно долгими зимними вечерами, когда нельзя было пойти гулять и казалось, что весна никогда не настанет… – Она затихла, уставившись на свои руки.
– Но что вы намерены делать с этими записями, юная леди? – спросил старичок, которого Мортон назвал мистером Фитцроем, и бросил на Олив пронзительный взгляд.
Олив оглядела нарисованные лица.
– Я просто… я… я позабочусь, чтобы с ними ничего не случилось, – сказала она. – Потому что я уверена, что Аннабель МакМартин была бы рада до них добраться. Я думаю, она один раз уже попыталась их добыть, но, может, не понимала тогда, насколько они важны. Я имею в виду, я сама этого не знала наверняка, пока не… – Олив опустила глаза на листок у ног Мортона: «Алый. Две чайные ложки порошка из сушеной крови…» Олив сглотнула. – Но я намерена позаботиться, чтобы они никогда к ней не попали, – продолжила она, стараясь, чтобы голос звучал твердо и уверенно. – И я сделаю все, что в моих силах, чтобы она не смогла ими воспользоваться.