Книга стихов «Орфей»

Бореев Георгий

КАРТИНА

Написал художник чудо Божьей искрой в темноте: Вышла Дева ниоткуда И осталась на холсте. Проплывает вечность льдиной. Зажигает в людях кровь Недоступная картина – Настоящая любовь. Тянет падших к совершенству, Тянет к Деве чернь и власть: Дети пробуют блаженство Сжечь, купить, убить, украсть. Восстают из праха люди Догрешить и дострадать, А с картины всех их любит Нестареющая Мать...

ЕМЕЛЯ

Не в свою, видать, неделю Дни

и ночи напролет Строил мельницу Емеля — Получился вертолет! Аж иконы рты раскрыли, И чесала лоб страна, И попы пупы крестили: — Сгинь, нечистый! Сатана! Чтоб загладить дело это, Стал он строить Божий храм — Церковь завелась ракетой И умчалась к небесам! Поглядели-поглядели Честны люди — что за вздор? — И отправили Емелю Под топор.

МОНОЛОГ АНГЕЛА

Вручил архангел мне тетрадь И ниспослал на Землю с выси, Велел мне лишь добро писать: Дела людей, мечты и мысли. Я проникал из дома в дом, Я слушал жалобы и споры, Но всюду узнавал Содом И насквозь зрел детей Гоморры. Как это небу рассказать? Там приготовлена комета, Чтоб человеков наказать... Но ведь с людьми умрет планета! Хожу по странам, как гроза, Шагами твердь земную рушу, Закрыв ладонями глаза, Заткнув крылами рот и уши…

СКАЗКА О ПАПОНТЕ

Давай с тобою, доча, Над сказкой похохочем: Ты — м… Аленький цветочек, А я — ба-ольшой лопух! Мы посмеемся смело Над тем, что наболело, И тем, что надоело, Поделимся. Но вслух! Жил-был красивый мамонт, Он цирк любил и драмы. И папонт жил упрямый, Глазами глуп и глух. В другой стране — за стенкой, — Ревел слоненок Ленка, Он не хотел есть пенки, И тоже был лопух! Такая заковырка: Пока слоненок швыркал, Уехал мамонт с цирком, Качая головой. А папонт был не гений, И в литобъединеньи Попал в обледененье… Сейчас он — как живой, Стоит в большом музее. Там на него глазеют Туристы, ротозеи Из школы номер пять. Ученые Европы Над ним проводят опыт: Хотят, чтоб он захлопал Ресницами опять! А вечером медсестры Отогревают монстра И мажут все коросты Зеленкой, чтоб ожил, Чтоб застучал зубами, Затопотал ногами И в хобот свой красивый Им сказки затрубил!

* * *

Все жизни, что я прожил на Земле, Мне память воскрешает очень странно: Тела существ, лежащие в золе, Являются ко мне, как из тумана. Я этой длинной очереди рад: Ко мне приходят рыбы, звери, люди И до утра со мною говорят, Про жизнь мою рассказывают, судят. Я вижу драмы, полные огня, Чудовища вдруг замолкают страстно: Им хочется услышать от меня, Что все они страдали не напрасно…

РЫСЬ

Мне пожаловалась рысь: – Лошадь перешла на рысь! От обиды и со зла Я на лошадь перешла!

Седьмой раздел

«Атлантида»

ИГРА

Вылетаю из собственных уст И парю над собой и молвой, Волевой — оттого что без чувств, И счастливый — что я неживой! Подо

мною Земля — как игра: Колосятся дожди и года, И от грома усатых «Ура!» Рассыпаются в прах города. Звезды кружатся, космос бурлит, Опыляет хвостом метеор Спины всплывших со дна атлантид И родильную глину озер. От вулканов — торжественный гул, И колючие розы ветров Распускаются в царстве акул, Полыхают для новых миров!

АТЛАНТИДА

Я обнимал гитары гриф — И грохотал из генной глуби Шаманский шепот вечных рифм И сердца стихотворный бубен. От нот, бегущих по руке, Всплывали сфинксы, пирамиды. На круглом птичьем языке Я плакал песни Атлантиды. Во мне два миллиона лет Томятся Сириуса дети... Чтоб воссиял тот, прежний свет, Я струны рву на этом Свете...

* * *

Когда достигаешь свободы, То можно ступать по воде, По воздуху плыть, как по водам. За это — страдать на суде, На рабском суде всенародном... Но страшен ли пыточный крест, Когда наступает свобода, Когда ты навечно воскрес!

УЧИТЕЛЬ

Вернусь на Землю поутру, Явлюсь в глазастый класс, И снова школьникам навру, Что звезды — это класс! А в небе волнами зари Льет ангельская кровь, И падают, как сизари, На Землю боги вновь...

* * *

Задолжавший косым парусам И рассохшимся мельничным крыльям, Воет ветер в трубе, как пацан, У которого батю убили. Воет ветер в трубе, словно мать, У которой сынов вдруг не стало. Воет так, будто хочет сказать... Да слова в горле горе зажало. Тонкий вой из холодной трубы — Жуткий вопль онемевшей избы. В черной раме окна, словно в рамке, Убеленная временем мамка. Убиенные горем места: Три могилки без всякой оградки, Будто три огородные грядки, А на грядках взошли три креста...

* * *

Как душа о тело бьется — Мотылечком о стекло, А отпустишь — не вернется Дострадать свой век в чело. Жаль, еще не отпыхтело В этой жизни небольшой Одноразовое тело С многоразовой душой.

* * *

Сколько б ни свершили вы добра — Частое о том воспоминанье Помешает вам творить с утра Добрые поступки и деянья. Захотите избежать греха — Постарайтесь вспоминать почаще Роковых ошибок вороха, Вереницы лет своих пропащих...

ЯХТА

Я лепил себя из мела, Из ручьев и боли. Человеческое тело — Продолженье воли. Сам себя родил на свете Из воды и глины, Сам себя, как яхту ветер, Я толкаю в спину.

* * *

И в горле ком, и в сердце жженье, И жизнь не слаще, чем петля — Все это только притяженье Звезды по имени Земля. Тут время лечит и калечит, Пространство все сжигает в прах, Рычат желанья человечьи, Абсурдные в иных мирах. Еще до смерти — до рожденья — Я видел эту жизнь до дна, Где беды удлиняют время, Но ускоряют времена...