Книга стихов «Орфей»

Бореев Георгий

ДУБ

Отшумела зелень-молодость. Дуб сверкает золотой В сентябре, как вспышка молнии Между небом и бедой. Спохватился будто к старости – Осветил такую даль! – Ослепил все тени в ярости: Никого ему не жаль…

ТЕНИ

Я знаю: ангелы – не в Англии: Повсюду люд живет во зле. И мы с тобой, увы, не ангелы, Раз появились на Земле! Пока мы были приведеньями, Мы понимали все без фраз, И не отбрасывали тени мы, А тень – отбрасывала нас… Мы здесь, застывшие пред вечностью, Наводим черный свет на свет… Чернеют тени перед вечером, Но ночью наших теней нет...

* * *

О,

женщины, я верил вам, И боль была остра: У молодого дерева Чувствительней кора. Хотя кору по-прежнему Жгут контуры сердец, Но сердцевина нежная – В кольчуге из колец!

* * *

СНГе сидело на деньге. «С» упало, «Н» пропало. Что осталось при деньге? – «Ге»…

* * *

Из-под марта поросль молодую Солнце тащит за зеленый чуб, И домой два круглых поцелуя Я несу на чуткой коже губ. Медленно, сопя от нетерпенья, На губах несу я слово «Да!..» У людей уж пролетят года, Рухнут царства, сгинут города – У меня все тянется мгновенье…

НАДЮШКА

На берегу Вселенной, в скалах Росла девчонка, как сосна. И вверх ногами проплывала У ног Надюшки тишина… И внешность Нади, и манеры Менялись с каждым годом вновь: Надежда вытянулась в Веру, А Вера – расцвела в Любовь! Любовь зеленой хвойной мрией Ждет плотника, что ей простит Связь с небом, назовет Марией, Чужого сына приютит…

* * *

Пусть наша жизнь, как истина, побита, Но и она нам что-то обещает. Давай не будем пестовать обиды – Лишь только слабый боли не прощает! Давай не будем «сыпать соль на раны», Припоминать измены и пороки: Ведь тот, кто ищет друга без изъяна – Тот обречен остаться одиноким…

* * *

«Воробей, – сказал Андрей, – Птичка-невеличка». Я услышал: «Вора бей!» - И подрался с птичкой.

* * *

Дед Илья все гремит рукомойником: Наверху-то – плевать на людей. Дни похожи, как братья-разбойники, Бородатой щетиной дождей… Проползают две боли знакомые По оконной щеке стороной. Две руки, две судьбы, две изломанных, На подушке лежат – на одной… У, как страшно любови заплаканной Юной тучкой пролиться с небес: Чтоб не сцапали нелюди на поле, Не залапали чтобы не без причины…

ЦАРАПУЧА И КУСУЧА

Вверх со лба сдувает челку Непослушная моя, Отдохнув в моих печенках – На пенечке у ручья. То хитро, а то колюче Из кустов глядит она: Царапуча и кусуча Поцелуйная цена…

ХОДЯТ ДЕВУШКИ ПО ЮПИТЕРУ

В желтых аурах, словно в свитерах, Ходят девушки по Юпитеру, Ищут юношей и на пир зовут. Те в горах сидят — медитируют… Ходят девушки в желтых лампочках, Только юношам все – до лампочки. И доводят дев до истерики – Медитации и мистерии…

ОЛЕНЬ

Олень трубил на всю округу, Зарею обагрив рога, Он звал ее, свою подругу, И вдруг услышал клич врага. И он, пути не разбирая, Пошел на голос храбреца, Рогами царскими ломая Бодавшиеся деревца… А где-то там, в распадке тихом, Где верба распустила пух, Насторожилась олениха, Вся превратившаяся в слух. И этот клич, ответный, смелый, Заклокотал в ее крови. Она не шла, она летела Навстречу голосу любви. На клич — как бабочка на пламя, Как в реку радостный ручей! И

проплывали облаками Сугробы талые под ней. Из-под копыт хлестали искры, Взлетал и падал небосвод… Она не слышала тот выстрел, Что оборвал ее полет. Как бы запнулась… И в оленьих Больших глазах — не страх, не боль, А выраженье удивленья: Так вот какая ты, Любовь?.. И перед ней, разлившись странно, Дымилось солнце на снегу. А эхо, ахнувшее страшно, Пошло выстуживать тайгу. И зверь огромный замер чутко, Поднял рога на полпути: Ему и хочется, и жутко Навстречу выстрелу идти…

ОЗЕРО

У кривой березы ветром вспенено До земли висящее крыло. Озеро за пыльным «Ново-Ленино» Облаками густо заросло. Здесь давным-давно жила Дюймовочка. Через лес я бегать к ней любил, А не шее ключик — на веревочке. Видимо, от детства ключик был. На пузатый стог мы с ней залазили, Молча брались за руки. Тогда Сердце разрасталось от фантазии, А душа — сжималась от стыда… Было солнце вкусным, как смородина. Было страшно думать о любви… Притворялся я, что сильный, вроде бы, Говорил: закончу десять и… А сейчас лишь защемит под ребрами От мгновений, что не так прожил, Оттого, что ходят в сны подробные Женщины, которых не любил. Оттого, что новизной влекомые, Мы теряем лучшее не вдруг, И зовем товарищей — знакомыми, А товарищ — это бывший друг. Оттого, что жить всем долго хочется, Но стареть не хочет ни один, Оттого, что тень моя волочится За семьею, призрачной, как дым… И подкатит к горлу комом прошлое Так, что на себя махнешь рукой… Почему-то самое хорошее К нам приходит с болью и тоской…

Шестой раздел

«Вавилон»

* * *

Холодина вроде бы, Вместо правды – шиш. Но зато ведь – Родина, Разве убежишь! Но зато нам куцее Царство правовое Вместо конституции Дарит право воя…

ВАВИЛОН

Туман времен дворцы окутал, Но град сиял среди веков, И золотой слезою купол Свисал с набрякших облаков. Цвели сады Семирамиды, Из тучи капала роса, Где башня в виде пирамиды Рога вонзила в Небеса. Здесь под садами, что на крышах – Шум рынков, храмов, злата звон… Такой родной цветастой книжкой Я и запомнил Вавилон…

ПЕРЕЛЕТНЫЕ ЛЮДИ

Снятся всю ночь перелетные люди — Клином летят в Атлантиду из глуби. Им бы совсем и на свет не рождаться, Или собачкой и кошкой остаться. Нет же — надели из света рубашки, Вставили Третьего глаза стекляшки И полетели в тревожные будни. Из ничего — получаются люди…

* * *

Там в небесах, набитых голубями, Я видел город облачных людей, И девочек с чернильными губами, На взлете превращенных в лебедей… Там ангелы в садах Семирамиды Тремя хорами пели с крыш дворца, Светились золотые пирамиды Меж толп крылатых в городе Отца…

* * *

Здравствуй Солнце с крылами Жар-птицы, Здравствуй Месяц — дракон в облаках! Это я — ваш герой, добрый рыцарь, Весь израненный жизнью пока. Я раскроюсь сейчас, как матрешка, — Начинайте лечебный процесс! — Подлечите меня хоть немножко, Пока я в свое тело не влез…

* * *

Число торчит, как ключ из скважины. И видно тайному числу Как люди все обезображены Неведеньем, и склонны к злу…