Книга стихов
Шрифт:
ТИБЕТ
Над белоснежными вершинами Тибета
взошла полупрозрачная луна.
Казалось, воздуха не хватит до рассвета,
хотя была я здесь совсем одна.
Безжизненная голая равнина
почти касалась Млечного Пути.
Толпились звезды в небесах картинно,
но я не торопилась к ним идти.
Живущая на собственной планете,
не понимающая тайны бытия,
не встреченная Богом на Тибете,
куда теперь
2005 г.
* * *
И город, гордящийся новым кольцом
бегущих машин и летящего смрада,
и небо, упавшее звездным лицом
в объятья пустого холодного сада,
и книги, что пьют мою кровь по ночам,
и этот незримый, по жизни ведущий,
и тот, что моим усмехнулся речам,
и день, так похожий на день предыдущий,
зачем они все еще манят меня
и снова на тайную боль обрекают?
О чем промолчат, благородство храня,
какую покорность еще предрекают?
2005 г.
* * *
Я пока еще ручная львица,
я росла с людьми в одной деревне.
Но я выросла, и я хочу молиться
своей вере, как природа -- древней.
Ждет меня любимая саванна
в нежной дымке синего рассвета.
Я уйду сегодня утром рано
по тропе из солнечного света.
Вот она, моя страна без края!
Золотые в изумрудах степи!
Здесь могу я, будто бы играя,
выбрать предназначенный мне жребий.
Только здесь мое свободно тело,
и всегда удачлива охота.
Здесь ни в чем не вижу я предела,
горизонт стеречь -- моя работа.
А что люди? Жалкие зверушки!
Бьют детей и варят мертвых куриц,
вешают на шею побрякушки
и стрекочут что-то в клетках улиц.
2005 г.
ВОЛНЫ
Мы смотрели, как волны рождались,
как вздымались в тоске безутешной,
как с размаху на берег кидались,
умирая на гальке прибрежной.
То резвились они, то играли,
то как будто гордились собою,
то манили, то ласково звали,
то пугали своею судьбою.
Были волны -- от края до края --
откровенны, как радость и горе.
Шла волна, о волну ударяя...
А мы думали -- видели море.
2006 г.
ОХОТНИЧИЙ СЮЖЕТ
Над золотой полоской горизонта
горячие клубятся облака.
Охотник
в предчувствии смертельного броска.
Усталый пес устроился колечком
у рюкзака, где провиант и снедь.
Зайчишка с перепуганным сердечком
в фарфоровом снегу устал сидеть.
Но выстрел никогда не разразится,
охотник не утешит аппетит.
Собаке сон о зайце не приснится,
и пуля никого не поразит.
Об этом я, поверьте, точно знаю
с утра, в обед и на исходе дня.
Когда в руках держу я чашку чаю,
герои с чашки смотрят на меня.
2006 г.
* * *
Музыка была зеленой
в фиолетовых лучах.
Обруч девочка крутила
на руках и на плечах,
и на талии осиной,
и на ножке с башмачком.
От игры ее невинной
обруч то лежал ничком,
то взвивался вихрем снова,
как отверженный герой,
в поисках судьбы и крова
у нее над головой.
Но девчонка, улыбаясь,
от него бежала к нам.
И, стремительно вращаясь,
падал он к ее ногам.
Так летал он и крутился,
пустотой своею цел.
Глядь-поглядь: засеребрился,
синим пламенем сгорел.
2006 г.
* * *
В городке провинциальном
осень легче пережить,
чем в большом, индустриальном,
где не принято тужить
о неубранных теплицах
и неколотых дровах,
о невидимых зарницах
и пропавших соловьях.
Горше видеть сад печальный,
первый утренний ледок,
слушать крик гусей прощальный
и глотать печной дымок.
Проще здесь жалеть природу,
а не собственную суть.
В цирк сходить, отведать меду,
над Марининой уснуть.
2006 г.
* * *
Небо январское белое,
зеленоватый закат.
Что бы сейчас я ни сделала,
я не избегну утрат.
Что бы сейчас ни сказала я,
слово не в силах помочь.
Звездочка алая-алая
будет светить мне всю ночь.
Вот она, жизнь захолустная!
Снегом засыпанный край!
Жизнь, почему же ты грустная,
если зовешь меня в рай?
Белое утро январское