Книга стихов
Шрифт:
Я -- плоть и кровь, вода и твердь.
Осталось лишь огнем явиться.
2007 г.
* * *
Не печалься, мой друг,
ни о чем не жалей.
Счастье мне улыбнулось
улыбкой твоей.
А беда, как всегда,
обошла стороной,
побежала, как волк,
по дорожке другой.
По короткой дорожке
в неясной судьбе.
Не к тебе
серый волк. Не к тебе.
2007 г.
* * *
Что может этот луч в хрустальной призме?
Ломаться, падать, над собой летать.
Блуждать, мечтая о своей же тризне.
Веселой радугой до сумерек сверкать.
Он может все, хоть и мала избушка,
день короток и помощи не жди.
О, безобидная, нестрашная ловушка!
Героя моего ты пощади.
Он может умереть и возродиться.
Лбом упереться в стену и застыть.
Он может измениться, надломиться.
Он может быть. Или не может быть.
2008 г.
* * *
Волки мое поражают сознанье.
Волки и белки, и лоси, и рыси.
Им каждый день выходить на заданье,
им не нужны наши веси и выси.
Так захотели они? Или просто
где-то за них все давно рассчитали?
Быть им такого-то цвету и роста,
быть им в конце или в самом начале?
Быть им в лесу, в зоопарке иль в цирке?
Нас веселить или падать от пули?
С дыркою в сердце, и даже без дырки,
мы бы, наверное, так не рискнули.
Не испугали бы мы очевидца,
не устрашили бы сметкой и хваткой.
Вряд ли смогли бы мы так приручиться
и не расстаться со старой повадкой.
2008 г.
* * *
Как много словесного сора,
нелепых, чудовищных фраз!
Взлетает балконная штора,
желая умчаться от нас.
А я собираю осколки
когда-то любимых причуд.
И, пыль вытирая на полке,
вершу над собой самосуд.
Кидаю в пустую корзину
ненужный и выцветший хлам,
чтоб долгую трудную зиму
дышалось свободнее нам.
Решаю задачу простую,
и жду, и боюсь холодов.
И верю, что все еще стою
своих благородных трудов.
2008 г.
ПРАЗДНИЧНЫЙ ДЕНЬ
Там, где плещут ижевские волны
о зеленые склоны холмов,
будто витязи, немногословны,
поднимаются
А чуть дальше -- высотные зданья
услаждают придирчивый взор,
и, красою пронзая сознанье,
златоглавый сияет собор.
Вот и лестница. От монумента
она к площади главной ведет.
Ее росчерка белая лента
нашим улицам очень идет.
Отдохнем у прохладных фонтанов,
улыбнемся идущим вослед.
Бесконечное множество планов
мы умножим на множество лет.
И решим, уважая науку,
в этот день никуда не спешить.
Не навстречу пойдем, а друг к другу,
если вместе надеемся жить.
2008 г.
* * *
Валерию Болтышеву
Сияет над миром Венера,
ее распознает любой.
Не верю, не верю, Валера,
что это случилось с тобой.
Ты просто устал, разозлился,
уехал в другие края.
Не с жизнью -- со мною простился.
Я выдержу. Мы же друзья.
Отпразднуем эту победу,
ты нас победил навсегда.
Валера, я тоже уеду,
вот только не знаю -- когда.
Но, черные мысли ломая,
приходит сиреневый день.
И днем я заплачу о мае,
я знаю -- ты любишь сирень.
Зачем тебе слезы и вера,
что я не расстанусь с тобой?
Прости меня, друг мой Валера.
Прости меня, друг дорогой.
2008 г.
* * *
Ему приснилось -- он один.
Один, как в океане остров,
как журавлиный в небе клин,
как обгоревший зданья остов.
А где-то на материке
кипела жизнь, дымы клубились.
Летела стая птиц к реке,
и башни городов светились.
Он грезил и не понимал,
зачем ему забавы эти:
песок, волна, звезда, коралл,
истлевший клок рыбацкой сети...
Он -- просто остров, без затей,
почти невидимый в тумане,
вдали от мира и людей,
приют плывущих в океане.
2008 г.
* * *
Когда в гробу мой друг лежал,
цвела сирень и птицы пели.
По небу облака летели,
и ветерок в траве дрожал.
Те розы, что ему на грудь
из рук моих почти упали,
казалось, смерть на жизнь меняли,