Книга Страшного суда
Шрифт:
Эливис глядела на них с порога, а рядом стоял закутанный в красный плащ посланник. Леди Имейн Киврин не увидела — наверное, она где-то в доме, собирает ее вещи.
—У посланника спешное дело в приорстве под Бернчестером, — светясь от радости, объяснила Розамунда по дороге, — и сэр Блуэт едет с ними. Сэр Блуэт обещал сопроводить их до Курси, чтобы они там переночевали и к завтрему приехали в Бернчестер.
Бернчестер. Бистер. Хорошо хоть не Годстоу. Но Годстоу тоже по дороге.
— А что за дело?
— Не знаю, — беззаботно
Посланник разговаривал с кем-то из слуг, и Эливис, наморщив лоб, прислушивалась к разговору. Если развернуться и нырнуть в раскрытые двери конюшни, никто не заметит... Но Розамунда, не отпуская рукав, тянула Киврин вперед.
— Розамунда, мне надо обратно в амбар, я оставила свой плащ...
— Матушка! — закричала Агнес, бросаясь к Эливис и чуть не врезаясь на бегу в лошадь. Лошадь, заржав с перепугу, мотнула головой, слуга кинулся ловить узду.
—Агнес! — воскликнула Розамунда — и отпустила рукав Киврин. Но было уже поздно. Эливис с посланником заметили их и двинулись навстречу.
— Не бегай под копытами, — пожурила Эливис дочку, прижимая ее к себе.
— Мой песик умер, — пожаловалась Агнес.
— Это не повод для беготни, — ответила Эливис невпопад.
— Передайте супругу нашу признательность за то, что позволил взять лошадей и не гнать наших до Бернчестера. — Посланник тоже говорил как-то рассеянно. — Я пришлю их обратно из Курси со слугой.
— Посмотришь моего песика? — Агнес потянула мать за юбку.
— Цыц! — шикнула на нее Эливис.
— Мой клирик с нами нынче не поедет. Боюсь, он давеча не рассчитал своих сил, и теперь ему недужится от неумеренных возлияний. Окажите милость, сударыня, приютите его до тех пор, пока он не оправится, чтобы пуститься в дорогу.
— Конечно, пусть остается сколь нужно. Чем мы можем облегчить его страдания? Мать моего мужа...
— Не стоит. Пусть лежит. Сон прогонит хворь. К вечеру будет на ногах. — Посланник и сам выглядел изрядно перебравшим. Нервничал, таращился невидящим взглядом, будто превозмогая головную боль, и аристократическое лицо его в утреннем свете казалось серым. Поежившись, он поплотнее запахнул полы плаща.
На Киврин он даже не взглянул. Может, все-таки в суматохе забыл про обещание, данное леди Имейн? Она тревожно обернулась на ворота, надеясь, что Имейн еще отчитывает Роша и не напомнит о своей просьбе, неожиданно вынырнув из-за спины.
— Сожалею, что супруг мой нынче не с нами, — продолжала Эливис, — и мы не смогли принять вас как подобает. Мой муж...
— Я должен присмотреть за слугами, — перебил ее посланник, протягивая руку. Эливис, припав на колено, поцеловала его перстень. Не успела она выпрямиться, как посланник уже шагал к конюшне. Эливис проводила его встревоженным взглядом.
— Пойдешь посмотреть? — снова начала
— Не сейчас. Розамунда, ты должна попрощаться с сэром Блуэтом и леди Ивольдой.
— Он весь холодный, — не отставала Агнес.
— Леди Катерина, — обратилась хозяйка к Киврин, — вы не знаете, часом, где леди Имейн?
— Она задержалась в церкви, — ответила за нее Розамунда.
— Наверное, молится, — предположила Эливис и, привстав на цыпочки, окинула взглядом запруженный двор. — А Мейзри где?
«Прячется, — подумала Киврин. — И мне бы тоже спрятаться».
— Пойти ее поискать? — вызвалась Розамунда.
— Нет. Ты должна попрощаться с сэром Блуэтом. Леди Катерина, сходите в церковь за леди Имейн, чтобы она пожелала счастливого пути посланнику епископа. Розамунда, что ты стоишь? Ступай прощайся со своим нареченным.
— Схожу за леди Имейн, — пробормотала Киврин, думая про себя: «Выскользну со двора и, если она еще в церкви, нырну за лачуги и спрячусь в лесу».
Она зашагала прочь. Двое Блуэтовых слуг, возившихся с тяжелым сундуком, выронили его, не удержав, прямо перед ней — сундук опрокинулся на бок. Киврин попятилась и начала обходить их, стараясь при этом не соваться к лошадям сзади.
— Подождите! — К ней подбежала Розамунда и ухватила за рукав. — Пойдемте со мной попрощаться с сэром Блуэтом.
— Розамунда... — Киврин оглянулась в сторону луга. В любую минуту оттуда появится Имейн со своим молитвенником.
— Пожалуйста! — молила бледная и перепуганная девочка.
— Розамунда...
— Это всего на два слова, а после сходите за бабушкой. — Она потянула Киврин к конюшне. — Пойдемте! Пока с ним его невестка.
Сэр Блуэт смотрел, как ему седлают коня, и разговаривал с дамой в умопомрачительном чепце. Чепец, все такой же огромный, был сегодня нахлобучен впопыхах и перекашивался на один бок.
— Что за спешное дело позвало посланника в дорогу? — допытывалась невестка у сэра Блуэта.
Он только плечами пожал, насупив брови, но при виде Розамунды расплылся в ухмылке. Девочка попятилась, цепляясь за руку Киврин.
— Может, получил вести из Бата? — приветственно качнув в сторону Киврин крыльями чепца, продолжала невестка.
— Ни вечор, ни поутру никаких гонцов не было, — возразил Блуэт.
— Если не было вестей, почему он не сообщил о своей спешной надобности сразу как приехал?
— Не знаю, — раздраженно ответил Блуэт. — Обожди. Я должен попрощаться со своей нареченной. — Он потянулся к руке Розамунды, и девочка едва сдержалась, чтобы не убрать ее за спину.
— Счастливого пути, сэр Блуэт, — выдавила Розамунда.
— Так-то ты провожаешь своего мужа? Неужто не подаришь ему поцелуй на прощание? — укорил ее толстяк.
Розамунда торопливо чмокнула его в щеку и тут же отступила подальше.
— Благодарю вас за подаренную брошь.
Масленый взгляд скользнул с бледного личика Розамунды на ворот ее плаща.