Книга судьбы: ежедневные медитации с Конфуцием
Шрифт:
12. Философ сказал: «Благородный муж не есть оружие, годное только для одного какого-либо употребления».
13. Цзы-гун спросил: «Кто есть благо—родный муж?» Философ сказал: «Тот, ко—торый сначала действует, а потом гово—рит».
14. Философ сказал: «Благородный муж заботится об общих, а не о партийных инте—ресах, а низкий человек, наоборот, заботится о партийных, а не об общих интересах».
15. Философ сказал: «Учение без раз—мышления бесполезно, но и размышление
16. Философ сказал: «Исключительное занятие чуждыми учениями может только приносить вред».
17. Философ сказал: «Ю, научить ли тебя Знанию? Что знаешь, то и считай, что знаешь; чего не знаешь, то и считай, что не знаешь — вот это и будет Знание».
18. Цзы-чжан учился с целью добиться жалованья. По этому поводу Философ ска—зал: «Много слушать и оставлять в сторо—не сомнительное, а о прочем говорить осто—рожно, — тогда будет мало обвинений; много наблюдать и оставлять в стороне опасное, а в остальном действовать осто—рожно, — тогда будет мало поводов к рас—каянию; а если из-за речей будет мало обви—нений, а в действиях — мало поводов к рас—каянию, то здесь будет и жалованье».
19. Ай-гун спросил: «Что нужно сде—лать, чтобы народ был покорен?» Философ отвечал: «Если возвышать прямых людей и устранять бесчестных, то народ будет по—корен; если же возвышать бесчестных и устранять прямых людей, то он не будет покорен».
20. На вопрос Цзи Кан-цзы, как заста—вить народ быть почтительным и предан—ным, чтобы побудить его к добру, Философ отвечал: «Управляй им с достоинством, и он будет почтителен; почитай своих роди—телей и будь милостив, и он будет предан; возвышай добрых и наставляй неспособных, и он устремится к добру».
21. Некто, обратясь к Конфуцию, спро—сил: «Почему Вы не служите?» Философ сказал: «Что сказано в „Шу-цзине“ о сы—новней почтительности [Государя Чэня]? „Он был всегда почтителен к родителям, дружен с братьями и распространял это на управляемых (т. е. домашних“, это и бу—дет служба. Почему же только занятие известного поста следует считать служ—бой?»
22. Философ сказал: «Я не думаю, чтобы неискренний человек был годен к чему-либо. Каким образом может двигаться большая телега без перекладины для постромок или малая телега без ярма?»
23. Цзы-чжан спросил: «Можно ли напе—ред знать, что будет в последующие десять поколений?» Философ сказал: «Династия Инь руководствовалась сяскими правилами, и что было в них убавлено или прибавлено, можно знать; династия Чжоу пользовалась иньскими правилами, прибавления и убавле—ния в которых также можно знать. Если бы случилось так, что чжоускую династию сменила бы другая, то далее и на сто поколе—ний вперед можно было бы узнать, что будет».
24. Философ сказал: «Приносить жерт—вы чужим пенатам — это значит выслуживаться. Сознавать долг и не исполнять его — это трусость».
1. Конфуций отозвался о фамилии Цзи, у которой было 8 рядов танцоров, танце—вавших
2. Три фамилии убирали жертвенные со—суды при звуках песни «Юн» (привилегия им—ператора). Философ сказал: «При царских жертвах соприсутствуют князья, сам им—ператор дышит величием». Какой же смысл употреблять эту песнь в храме трех фамилий?»
3. Философ сказал: «Если человек негу—манен, то что толку в церемониях? Если че—ловек негуманен, то что толку в музыке?»
4. Линь-фан спросил о сущности (осно—ве) церемоний. Философ сказал: «Как велик этот вопрос! В соблюдении церемоний луч—ше быть скромным, а в исполнении траур—ных церемоний лучше проявлять скорбь, чем благолепие».
5. Философ сказал: «У восточных и се—верных варваров есть правители, не то что в Китае, где их нет».
6. Перед отправлением вельможи Цзи на гору Тай-шань для принесения жертвы Фи—лософ, обратившись к Жань-ю, сказал: «Не можешь ли ты переубедить его?» Тот от—ветил: «Не могу». Тогда Философ сказал: «Увы! Ужели дух горы Тай-шань хуже Линь-фана?»
7. Философ сказал: «Благородный муж ни в чем не состязается, а если уж необ—ходимо, то разве в стрельбе; но и в этом случае он поднимается в зал, приветствуя своих соперников и уступая им, а спустившись, — пьет чару вина. И в этом состязании он ос—тается благородным мужем».
8. Цзы-ся спросил: «Что значит стих „Ши-цзина“: „Прелестна ее лукавая улыбка, выразительны ее прекрасные очи, словно разрисованные по грунту?“ Философ ска—зал: „Разрисовка производится после грун—товки“. „В таком случае и церемонии отхо—дят на задний план“, — сказал Цзы-ся. Фило—соф сказал: „Понимающий меня — это Шан (Цзы-ся), с которым только и можно гово—рить о «Ши-цзине“.
9. Философ сказал: «О сяских церемони—ях (правилах жизни) я мог бы говорить, но дело в том, что удел Ци не дает для этого достаточных данных; мог бы я говорить и об иньских церемониях, но сунский удел не дает для этого достаточных данных, по не—достатку записей и творений мудрых лю—дей; если бы их было достаточно, то я мог бы ссылаться на них».
10. Философ сказал: «При великих жертвоприношениях царственному предку и праотцам его, после того, как совершено возлияние ароматного вина, у меня уже нет охоты продолжать смотреть».
11. Некто спросил о значении великого жертвоприношения предку и праотцам его. Философ ответил: «Я не знаю, но кто знал бы его значение, для того управление Вселенной было бы так же легко, как показать это», — и при этом он указал на ладонь.
12. Приноси жертву предкам с таким благоговением, как будто бы они сами при—сутствуют здесь. Приноси жертву духам, как будто бы духи присутствуют при этом.