Книга тайн
Шрифт:
Жак вытащил пятерку оленей и сбросил ее. Несколько мгновений я колебался — не взять ли ее в расчете на шестерку, но тогда мне бы пришлось отдать ему одну из моих восьмерок. Я вытащил еще одну карту из колоды, перевернул и уже собирался сбросить, как вдруг рука моя замерла.
Это была восьмерка цветов. Я почувствовал резь в желудке. Господь где-то там, на небесах, явно смеялся надо мной. В третий раз за этот вечер на руках у меня были три восьмерки, и я ничего не мог с ними сделать. Я сбросил эту карту, и Жак, как я и предполагал, тут же взял ее. Он
Моя рука метнулась к этой карте, но ее перехватил в воздухе Жак, сжав так, что костяшки у меня хрустнули. Он держал меня, раскладывая свободной рукой свои карты на столе. Четыре восьмерки. Цветы, дикари, птицы и звери.
Тристан со злостью пнул ножку стола. Два его приятеля радостно заулюлюкали. Продолжая держать меня за руку, Жак сгреб горку монет в свою сторону.
— Постой.
Пальцы у меня готовы были вот-вот переломаться, но я не обращал внимания на боль. Я сжал зубы и положил свои карты на стол лицевой стороной вверх. Четыре оленя и восьмерка зверей. Еще одна восьмерка зверей.
Я высвободил руку и соединил две карты. Они были идентичны. Несходны, неподобны — совершенно одинаковы. Идеальные копии, две монеты, отлитые в одной форме.
Тристан первым понял, в чем дело. Двое других были медлительнее, но, когда они поняли, что их обманули, среагировали быстрее. Они набросились на Жака и сшибли его со стула. Они хотели скрутить его, но он оказался сильнее. Одного он отбросил ударом в пах, другого огрел кочергой и бросился к двери. Тристан побежал за ним, другие в меру сил похромали следом.
Я взял карту и тоже побежал за Жаком. Увидел я его в слякотном дворе перед домом. Его скрутили-таки друзья, которые с криками «мошенник» и «еврей» пинали и колотили его. Тристан в особенности был одержим безумием безжалостности, и я боялся, что он убьет Жака.
Я не мог это допустить. Подбежал к этому сплетению тел и протолкался вперед, избегая случайных ударов. Остальные думали, будто я хочу присоединиться к избиению, и жаждали позабавиться — они оттащили Тристана в сторону, крича, что и слуга должен иметь возможность мщения. Один из них сел на ноги Жака, хотя в этом не было нужды. Рубаха его пропиталась кровью, губы были разбиты, один глаз почти целиком заплыл. Пальцы на левой руке были раздавлены каблуком.
Я сел, оседлав Жака, и поднял карту. Дыхание мое клубилось в холодном свете луны.
— Где ты взял это?
Жак повернул голову и выплюнул сгусток крови на землю. Звякнул о камень выбитый зуб.
— У одного человека из Штрасбурга.
— Как его зовут?
Он покачал головой.
— Как он это сделал?
Жак не понял моего вопроса.
— Он продал их мне.
Остальным это уже стало надоедать.
— Убей его, — прокричал кто-то из них.
Я сделал вид, что не услышал его.
— Где мне найти этого человека?
—
Он харкнул кровью. Несколько капель попали на карту, и я поспешно отдернул руку, потом поднялся и пошел прочь, стараясь не слушать ликующие крики за спиной. От крови и вина у меня кружилась голова. Я смотрел на карту в моей руке — только она и имела какое-то значение в этом проклятом месте.
Сколько еще таких карт существовало в мире? И каким образом их создатель сумел сделать их такими совершенными?
XXV
Нью-Йорк
Карта разделилась на две части, которые отошли к левой и правой границам окна. Одна часть представляла собой копию карты, неотличимую от закодированной картинки в центре. В другой части появились три строки текста.
177 ru de Rivoli
Boite [19] 628
300–481
— Прошу прощения.
Ник так быстро поднял голову, что ноутбук чуть не упал на пол. Продавщица смотрела на него сверху вниз, держа в руках кипу учебных пособий. Он наклонился над монитором ноутбука, закрывая его.
19
Ячейка (фр.)
— Вы что-то ищете? Вам помочь?
Ник хлопнул крышкой ноутбука.
— Спасибо.
— В кафе есть Интернет, — услужливо сказала девушка.
— Спасибо.
Он поднялся по лестнице на первый этаж, прижимая компьютер к груди. Тот душевный подъем, что он испытал, обнаружив пароль, сменился смятением. Когда телефон завибрировал у него в кармане, он не сразу обратил на это внимание.
На экране высветились два пропущенных звонка, оба за последние десять минут. Вероятно, сигнал в подвале не принимался. Он проверил номера. Один звонок был от Сета, другой — неизвестный ему местный номер. Он набрал Сета.
— Ник? — почти сразу же ответил тот. — Слава богу.
— Что случилось?
Сет, вероятно, был в машине. Нику приходилось кричать, чтобы адвокат услышал его за дорожным шумом.
— Плохие новости. Парнишка поменял историю.
Мимо телефона Сета промчалось что-то, похожее на ракету.
— Теперь он говорит, что, может, и не видел тебя в коридоре, когда раздался выстрел. Может, это было до того. Или после.
— Что ты этим хочешь сказать? Он услышал выстрел, испугался и убежал к себе. Он… Алло?
Тишина в трубке заставила его замолчать. Когда Сет вернулся на линию, голос его прерывался помехами, был почти неразборчивым.
— Тебе нужно… Ройс… Джиллиан… арестовать тебя…
— Я тебя не слышу, — прокричал Ник.
— Я въезжаю в туннель Холланда. Движение довольно напряженное. Я перезвоню…
Сигнал перешел в низкий гул. Ник уставился на трубку. Он, словно заледенев, на всякий случай нажал «повторный набор», и сразу же ему ответила голосовая почта Сета.