Книга теней
Шрифт:
— Отчего ты так его называешь? — спросила я из духа противоречия. — Только потому, что в этот день убили короля?
— Mais поп! — ответил он. — Именно в этот день мы встретили Асмодея. — По словам священника, им пришлось лишь сопроводить тело казненного короля до кладбища Маргерит, а там…
— Нет, Луи, я точно помню, что это было кладбище Мадлен. Именно там они затолкали тело короля в гроб, который был слишком мал для него, а потом швырнули в общую могилу . — И с отвращением добавила: — За несколько су могильщик разрешал гражданам бросить лопату извести на гроб короля .
— Возможно,
— Конечно, права. И вовсе не труп Капета привел нас к Асмодею, а его голова, которая, если ты помнишь, отправилась совсем по другому маршруту.
— Теперь припоминаю, — сказал он. — Тюссо.
— Да , — подтвердила Мадлен. — Тюссо .
…Женщина по имени Мари Грохольц, впоследствии мадам Тюссо.
Во время революции возникла переходящая в манию мода на des choses en cire [132] . Один медик, ставший импресарио, некий доктор Кюртиус, выставлял восковые бюсты знаменитостей и преступников в своем кабинете на бульваре Тампль. Его юная ассистентка, не слишком красивая, но невероятно тщеславная, сначала делала для Кюртиуса модели, но вскоре уже изготавливала слепки. Поскольку Кюртиус был близок к Маэстро (так иногда называли Сансона), тот сообщал ему, когда, где и кого казнят. Получив эти сведения, Кюртиус давал поручение Мари следовать за повозкой с телом казненного на кладбище Мадлен или какое-то другое и там, быстро работая en plein air [133] , рядом с могилой, а иногда и в ней , она снимала посмертные маски непосредственно с голов, а потом изготовлялись слепки.
132
Поделки из воска (фр. ).
133
Под открытым небом (фр. ).
— Эту Тюссо называли «вощительницей трупов», — сказал отец Луи, добавив восхищенно: — Да, трудолюбивая девушка, ничего не скажешь! Во время террора неоднократно видели, как Мари бежит за похоронными дрогами, нагруженная корзинами со щипцами, иглами, холстом и воском, а за спиной у нее, словно крылья, развевается черный плащ. Получая в свое распоряжение голову, она тщательно стирала с нее кровь и отруби (ими устилали дно корзины палача, чтобы впиталась кровь), намазывала голову льняным маслом и окисью свинца, накладывала воск и ждала, пока маска затвердеет. Когда дело было сделано, она швыряла голову назад, в могилу, как мелкую рыбешку, которую нет смысла оставлять.
Помнится, призраки рассказывали мне о Тюссо ранним-ранним утром, когда еще не рассвело. Не знаю, где мы тогда находились, по-видимому близ Баланса. Припоминаю, что наш разговор сопровождало бормотание воды: уровень ее в реке поднимался повсюду.
— Асмодей, — продолжал отец Луи, — извлекал свою выгоду из террора, как и многие другие.
— Да , — отозвалась Мадлен, — у него были связи. Благодаря зловещему очарованию, умело поданной лжи, грубой силе влияние его было безгранично. Никто не осмеливался сопротивляться или отказывать ему.
Не зная, к чему клонят призраки, я молчала.
— Итак, — сказал священник, — если бы гроб короля открывали в тот день на кладбище…
— Нет, — сказала я. — Асмодей не…
— То была всего лишь голова, ведьма,
— Этого времени вполне хватило бы Мари, чтобы сделать слепок.
Услышав это, я ужаснулась, но не удивилась: честно говоря, я без труда могла представить Асмодея, убегающего с отсеченной головой короля.
По-видимому, Асмодей играл роль посредника в сделках с Кюртиусом, передавая Мари за определенную плату требуемые головы. В том, что голова недавно носила корону, он, должно быть, не видел ничего для себя зазорного.
— Сансон тоже участвовал в сделке, — продолжал отец Луи, — как, впрочем, и кучер. Неподалеку от эшафота, когда повозка выехала с площади, возница передал Асмодею прочный джутовый мешок, получив взамен другую голову в таком же точно мешке (недостатка в отсеченных головах тогда не было), чтобы могильщик или граждане, толпящиеся на кладбище, не заподозрили неладное и не захотели бы взглянуть на королевскую голову.
— Но это не была бы голова Капета, — заметила я.
— Нет, не была бы , — откликнулась Мадлен. — Это была бы лишенная индивидуальных черт масса крови, отрубей и спутанных волос. Да и не нашлось бы в этот день такого христианина или просто гражданина, который пожелал бы приблизиться к отрубленной голове короля: вокруг нее все еще сохранялась аура тайны и страха… Разве нас всех не учили, что короли связаны некими узами с Богом и монаршье право даровано им Божественным Провидением?
— Понимаю, — сказала я.
Отец Луи рассмеялся.
— Голова Капета была позднее, в тот же день, брошена в могилу, словно мячик в корзину.
— Просто брошена? Рядом с телом и чужой головой?
— Хороший вопрос, ведьма! Единственное, что я знаю: король Франции был похоронен с двумя головами! — Священник нашел это очень смешным, Мадлен — в меньшей степени. Мне же это не показалось смешным вовсе.
— Да, и нас очень удивила эта, если хочешь, неприкрытая торговля, а также наглость и самонадеянность посредника в этой сделке — твоего Асмодея.
— Моего Асмодея? Вряд ли его можно так назвать.
— Это верно , — согласилась Мадлен. — Никто из тех, кого я знала, не был столь поглощен собой и так мало заботился о других. Себастьяна как ни старалась, так и не …
— Именно тогда, — перебил ее отец Луи, — мы впервые увидели Асмодея. Я сразу понял: он из тех, за кем стоит понаблюдать.
— А я сразу поняла, что он не просто человек: он был так красив и так …
— Да, — вновь прервал ее отец Луи, — мы следовали за трупом, за обеими его частями, а когда увидели, как Асмодей подошел к кучеру и передал ему вторую голову… Конечно, мы проследили, куда отвезли голову короля, поскольку местонахождение его тела не составляло тайны. Его погребение не сопровождалось никакими церковными обрядами, и это было величайшим оскорблением!
— Значит, вы проследили, куда отвезли голову, — эхом отозвалась я. — К Тюссо?
— Да, — ответил отец Луи. — Но она еще была не Тюссо, а Мари — девчонкой, не боящейся крови. Потом, уже после террора, она отправилась в Англию, и я слышал о ее собственном аттракционе — Cabinet de Cire [134] . Но тогда она была Мари, и только.
134
Восковой кабинет (фр. ).