Книга Трех
Шрифт:
— Договорились, что по процентам?
— Восемьдесят от выручки нам, двадцать тебе.
— Ну, малыши, это несерьезно. Всю основную работу проворачиваю я.
— Может, тогда и артефакты начнешь делать?
— Пятьдесят на пятьдесят, — протянул он руку. — Учтите, я сильно рискую.
— Шестьдесят на сорок, — я подождал и, убедившись, что он не убрал ладонь, пожал ее.
На том и разошлись. Единственное, Димон еще два дня злился на меня. Надо, дескать, мне было ляпнуть про искусников. Он, видите ли, никогда артефакты такого качества не делал. Не знаю, по мне Байков-младший
Глаза боятся, а руки делают. Именно такой поговоркой нам пришлось руководствоваться при следующем посещении Олега. Разложив серебряные монеты ровным стопками на столе, я смог вымолвить лишь: «Офигеть».
Несколько часов у нас ушло на обмен серебра на золото по «правильному курсу». И еще около получаса, чтобы приобрести на них все нужное для артефакта у не менее обескураженного страшилы и возврат долга. Его мы в свои планы посвящать не стали, но клятвенно заверили, что монеты получены самым честным трудом.
После чего Байков удалился в Башню. В самом прямом смысле. На протяжении нескольких дней он вечерами пропадал у артефакторов, куя, ну, или чего они там делают, нам безбедное будущее. На завтраках и обедах (ужины Байкову пришлось пропускать, но мы ему их компенсировали, наплевав на школьные правила и выносив еду из столовой. Зря, что ли, пространственный карман создавал?) Димон выглядел пугающе. Например, прической он стал походить на своего дядю, взгляд затуманился, а говорил Байков все время что-то бессвязное, вроде: «На два грамма меньше, получается, надо сделать. И амальгаму еще, амальгаму».
Зато всего за шесть дней (подумать только), Димон сделал амулет. По мне, так самый крутой, какой у него получался. Оно и понятно, один на мне и два образца у Олега, делались из дешевых материалов. Этот же был почти королевский. Ну, лично для нас. Правда, не скажу, что дался он Байкову легко.
— Димон, не переживай, мы много заказов брать не будем. Ты нам живой нужен.
Тот ничего не ответил, не отводя внимательного взгляда от артефакта. Так смотрят на своего непутевого сына, уезжающего в другой город поступать в университет. Мол, сможет он или вернется с позором обратно?
Хорошо, что ждать пришлось недолго. Олег прибыл в тот же день, как получил сообщение об окончании работы. Он не сказал ни слова, взял амулет, мельком взглянул на него и отбыл, оставив нас несколько дней томиться в ожидании.
Лишь на третий день, когда некоторые уже решили, что он нас кинул, другие, что амулет получился низкого качества, Байков связался с племянником и назначил встречу. Олег вновь шутил, точнее насмехался, говорил что-то о прытком подрастающем поколении, но в конце вытащил несколько листков.
— Вот три заказа. И еще столько же думают. Окучу их в ближайшее время. И, вот, задаток и ваша доля.
Мешок был увесистым. Нам едва хватило терпения не открывать его, прежде, чем мы оказались на третьем этаже главного корпуса. Только там были свободные кабинеты, куда никто не забредал. И уже тогда мы
— Тринадцать монет серебром, — озвучил мою долю Мишка, — монета восемнадцать грамм серебром. Каждая, если переводить на деньги немощных, почти одиннадцать тысяч рублей. На самом деле, чуть меньше, но не суть. Итого…
— Около ста сорока тысяч за один амулет, — грубо посчитал я. — Ну что, скажете, ребята?
— Надо поесть, — серьезно сказал Байков, глядя на груду серебра. — Поесть, поспать и завтра сесть за производство нового амулета. И пройдитесь еще по первому курсу. Боюсь, золота нам не хватит.
Глава 19
К середине декабря мы выполнили еще два заказа и теперь занимались четвертым. Изначальные наполеоновские планы разбились о простые бытовые сложности. К примеру, запас золота оказался ограничен. Довольно скоро весь второй курс остался без терновских монет, и мы переключили внимание на первый. Однако многие не торопились расстаться с золотом, считая, что мы их хотим попросту развести. Чтобы убедить часть из них в обратном пришлось приложить немало усилий.
Вторая проблема заключалась в Димоне. А если пораскинуть мозгами, то скорее в нас. Мы почему-то решили, что Байков машина для изготовления артефактов. И продолжали бы так думать, если бы Димон почти не запорол третий по счету амулет. Только тогда я догадался, что Байков попросту нечеловечески устает. Поэтому, несмотря на вялые сопротивления благородного, мы установили график работы два через один.
— Как к амулетам отнеслись на рынке? — спросил я при очередной встрече, передавая Олегу Байкову артефакт.
— Неплохо. Появляется все больше желающих. Скоро выйдем на промышленное производство. Больше заказов, больше денег.
— Нет, заказов станет меньше. Два, три в месяц. Мы не можем делать низкопробные артефакты. А нынешние заказы требуют дорогостоящих материалов, и, как следствие, больше времени для изготовления. Поэтому за один раз бери не больше пары заказов. Предупреждай, что из-за высокого спроса цены в скором будут повышаться.
— Не боишься, что мы попросту окажемся без клиентов?
— Мы не будем резко повышать стоимость амулетов. Нам нужно найти свою ценовую нишу. Когда поймем, что предел достигнут, остановимся.
— Я тебя недооценивал, Кузнецов. Не хочешь купечеством заняться после окончания? У меня и знакомые есть. Продвинут.
— Посмотрим, — сказал я, понимая, что делает это Олег не по доброте душевной, а исключительно из своих соображений.
Моих заслуг здесь не было никаких. Всеми финансами заведовал Мишка. Это, к примеру, он решил рискнуть и поднять цены на готовые амулеты. И не только потому, что ингредиенты для них стали стоить больше, а просто «проверял потолок цен». Я стал лишь говорящей головой, высказывающий все общие решения, принятые в четверке. И, надо сказать, плюсы от Мишкиных идей мы ощутили довольно скоро.