Книга вторая Упрямый доходяга
Шрифт:
Где деньги? В реальности, где их отследить на пару порядков сложнее? Нет, большая часть желтоглазых, особенно мужчин, относилась к дому в Незервилле с не меньшим пренебрежением чем бывший убийца ихорников. Они приходили туда после работы, ложились на кровать и переносились в свою яркую и полную ощущений жизнь. Может, пыль стирали.
Порядка сотни тысяч золотых марок города испарилось в неизвестном направлении. Очень… очень серьезная сумма. Те 18 000 на которые Ахиол оштрафовал семейство Тиррайнов должны были на годы подкосить энтузиазм экспериментаторов с ихорниками, лишив их возможности заказывать ресурсы у Союза Равных или скот на мясо у фермеров, а тут
Единственное, что нам оставалось, так это начать искать, куда могла бы быть потрачена столь огромная сумма. К счастью, напрашивающийся вывод был прост как тапок — марки потратили на импорт. Что-то ввозилось в Хайкорт долго, бережно и скрытно. На этом месте меня и прогнали, заявив, что подробности импорта в город я узнаю только через свой труп.
Оставалось сидеть и напиваться, в надежде, что ударная доза алкоголя и сон в постели перезагрузят мои мозги достаточно, чтобы я смог вновь вернуться к расследованию.
— То есть, ничего умнее, чем пить, ты придумать не смог? — напротив меня на стул с грохотом упала Пенелопа Кайзенхерц. Разгоряченная, пахнущая маслом и металлом, с грязными руками, Злюка с ходу воткнулась в меня злым взглядом, сжимая кулаки до белых костяшек, — Просто бухать?!
— Пенни, иди-ка ты на хер! — тепло отреагировал я на появление девушки. Настроения собачиться с ней у меня не было никакого.
— Да ты просто трусливая мразь, Криггс, — лицо девушки слегка вытянулось, демонстрируя немалую степень изумления, — Серьезно? На тебя шикнули и ты убежал, поджав хвост?
Хлобысь!
Я был пьян, устал и задумчив, но обладание силой рослого мускулистого человека при тощем теле, едва набирающем сорок килограммов, имеет свои преимущества. Легко вздернув тело на руках, я оперся коленом о поверхность столешницы, перегнулся через нее и зарядил Злюке по физиономии. Сильно. А затем, пока она трясла головой с выпученными глазами, неторопливо вернулся обратно.
— Я понятия не имею, о чем ты сейчас говорила, — я отхлебнул треть стакана алкоголя не морщась, зажав дымящуюся сигарету между пальцами, — Но если ты позволяешь в отношении людей, которые тебе никто, такие вольности, то в дальнейшем буду позволять вольности себе. Приблизительно такие вот, но могу придумать что-нибудь посерьезнее.
Предвкушение, что эта задиристая бой-девка сейчас кинется на меня, а потом будет поймана и выпорота ремнем с большой пряжкой прямо по наглому голому заду на глазах Зальцера, было безнадежно убито. Пенелопа посмотрела на меня глазами задоенной коровы, а затем глухо спросила:
— Ты что, ничего не знаешь?
— Что. Я. Должен. Знать?
Через пять минут мы с ней неслись на ферму Нимеи. Второй раз в жизни я понукал Каруса перебирать лапами с максимальной скоростью, чему разленившийся кот был совсем не рад. Злиться на него я не мог, поэтому лишь упрашивал в нервно дергающееся круглое ухо поднажать посильнее. Ситуация была… дрянь. Троица желтоглазых фермеров, живущих где-то на отшибе Средней зоны, приехала в город то ли закупаться, то ли принять заказы. Один из этой троицы двинулся крышей, остальные бросились его ловить. Каким-то раком их занесло в заводчице коз, где все трое, недолго думая, взяли Нимею и Эльму в заложники.
Причина? Сумасшедших желтоглазых убивали. Друзья психа категорически не желали с ним расставаться.
Вокруг фермы было… людно, хоть это слово практически никак не подходило к происходящему. Среди нас всех чистокровным человеком была лишь привезенная мной
— Криггс, я передавал, что не желаю тебя тут видеть! — прогрохотал Бальтазар Тайрон Баунд, шагая ко мне, — Убирайся отсюда! У нас все под контролем!
Главное не сорваться, не раскрыть своих возможностей. Это постановка, спектакль, шоу. Эльме ничего не грозит, а насчет Нимеи не уверен.
— Шериф, там моя дочь! — рыкнул я шаблонную до мозга костей фразу.
— Да хоть твоя мать, твою мать! — рявкнул скелет, подходя ко мне вплотную, — Что тебе в моем приказе не ясно?! Пошёл отсюда! Немедленно! Занимайся своими делами! Мешаешь проводить переговоры!
— Насколько я вижу, вы все стоите тут!
— Ждем, пока Вальтера успокоят! Он еще слушает своих друзей! Катись, Криггс!
Пришла пора встать на тонкий лед, сыграв для достоверности. Я похлопал по притороченному к боку шкрасса ружью, а затем взглянул на Баунда:
— Шериф, у вас есть возможность снять любого из засевших в доме желтоглазых? — спросил я, щуря глаза, — Любого? Я был у Нимеи, у нее тонкие стены. Смогу уничтожить оставшихся двух за пару секунд, они ничего не успеют и не поймут. Гарантированно.
Только я это договорил, как все вокруг, кроме Пенелопы и Трайкеров, одновременно поддали серого и красного. Ага, не хотят… вот теперь можно уходить.
— Повторяю последний раз, Криггс, — скелет взялся за рукояти своих револьверов, — Ты уматываешь. Сейчас. Мы здесь разберемся без убийцы. Считаю до десяти…
— Открыть огонь по киду из-за сумасшедшего фермера?
— Пристрелить за неподчинение приказу!
На ферме началась возня. Быстрая, буквально молниеносная. Маленькая вспышка красного с серым, юрко дернувшаяся на пару метров и замершая буквально на секунду. Вот она дергается чуть дальше, слышен испуганный визг. То место, откуда она рванула второй раз, загорается красным и серым. Мелкое пятнышко двигается быстро, рваными движениями, скупо, экономно. Визжит Нимея. Стены действительно тонкие, слышно хорошо. Собравшееся вокруг фермы «окружение» недоуменно переглядывается, эти ослы даже не догадываются направить оружие в сторону, где засели якобы преступники. Бальтазар поворачивается к ферме, но затем резко дергается в моем направлении. А я лишь не спеша поднимаю обе руки вверх.
— Спокойно, шериф. Я уезжаю, — говорю я ему, — Подчиняюсь приказу. Тихо и мирно…
— Погоди…
— Только дочку заберу! — резко перебиваю я горе-актера, — Она уже выходит. Вы, господин Баунд, ошиблись, считая меня убийцей. Я всего лишь кид. А вот Эльма — убийца.
Действительно, в дверном проеме показалась Эльма, держащая на отлете свой излюбленный длинный нож. Похлопав глазами, она радостно вскрикнула, увидев тушу шкрасса, а затем понеслась к нему. Какой-то придурок вскинул ружье, а потом испуганно заорал, когда я выстрелом из пистолета разбил ему ложе. Сунув пистолет в кобуру, я подхватил дочь на руки, хоть это, наверное, и выглядело смешно. Оба Трайкера, хмурясь, переводили взгляд с меня на Бальтазара.