Книга вторая Упрямый доходяга
Шрифт:
— Пенни, — выдавил я, отодвигая носом её левую грудь, — У меня было очень плохое утро. А ночь я провел в Купели. Если ты мне сейчас нормальным тоном не выскажешь свои претензии, то я ударю тебя кулаком в ухо, Пенни. Больно ударю.
— Не зови меня так! — смущенно и на тон ниже зарычала девушка, оглядываясь по сторонам, — Я про то, что ты сунул…
— Ничего я не совал!
— …дочку. Свою девчонку, — закончила помощница механика, продолжая плющить мое лицо грудью, но уже понежнее, — Я заезжала к ней вчера. Хиггс писалась кипятком от счастья.
— В
— Почему её? — зашипела змеей Пенелопа, отдёргивая грудь, которую я уже намеревался цапнуть.
— А кого еще знаю? — огрызнулся я, — Включи мозги, Пенни!
— Не называй меня так! Смазливый доходяга!
Мы чуть отодвинулись, уставившись друг на друга как два кота перед дракой. Настоящий кот в этой время сидел на задних лапах, опустив передние, и с недоумением нас разглядывал.
— Скажу тебе один раз и то лишь потому, что не хочу терять няньку для дочки и уборщицу говна для шкрасса, — процедил я, — Я, Магнус Криггс, не собираюсь ни при каких обстоятельствах вступать в отношения или половые сношения с Нимеей Хиггс! У меня и мысли подобной не было! Ясно?
— Что, некрасивая? — совершенно непоследовательно спросила Злюка.
— А это тут причем? — искренне удивился я, — Красивая, только получить то, что хочет получить мужчина от женщины можно куда более легким путем. Я в Купели и мяукнуть не успел, как оприходовали. К общему удовольствию. Так зачем мне головная боль от юной девицы с мечтами в голове?
— Кобель, — в словах Пенелопы отвращение и облегчение сплелись в гнусном, но по-своему обворожительном танце, — Мерзкий расчетливый кобель.
Ответить на гадкую инсинуацию я не успел. Нашу увлекательную беседу прервал всхлип, причем не простой, а сдвоенный. Медленно повернув со Злюкой головы, мы убедились, что нашу беседу подслушивали, причем аж двое. Что у Нимеи, что у Эльмы лица были красные, скривившиеся, некрасивые. В слезах и соплях.
Вот жеж… она должна была провожать дочь в школу, а мы как раз на нужной дороге.
Что девчонка, что фермерша тут же драпанули от нас, как от огня инквизиции, глухо рыдая по дороге, покачиваясь и цепляясь друг за друга руками. Просто прелестно.
— «Головная боль от юной девицы с мечтами в голове», — закатив глаза продекламировала Кайзенхерц, — Да ты, Магнус, уже опытный, оказывается. У тебя уже…
— Да, да… — досадливо признал я, — Эльма чуть не подбила помощника мэра вместо документа о удочерении составить свидетельство о браке. Теперь понимаешь?
— Ну, теперь мне определенно легче, — пожала плечами Злюка, ехидно улыбаясь, — А вот тебе — вряд ли.
— Справлюсь, — решил закруглиться я, доставая сложенную карту Хайкорта, — А теперь, подруга дней моих суровых,
Добраться на шкрассе до поместья Эвибсов мне помешали обстоятельства в виде тяжелой винтовочной пули, попавшей мне в плечо через пять минут после того, как я покинул Пятно. Сильный удар швырнул меня с кота, закручивая по часовой стрелке и роняя в пыль безобидным мешком кожи и костей. Единственное, что я мог делать до тех пор, пока ко мне не подъехала какая-то фигура на лошади — это хватать ртом воздух, в шоке держась за размозжённое плечо. Или… его остатки. Прошедшая навылет пуля едва не оторвала мне левую руку, болтавшуюся сейчас на лохмотьях мышц, кожи и рубашки.
Боли не было, но я знал, что это из-за шока. Скоро она придёт. Старые недобрые деньки из моих приключений вне Незервилля хорошо подготовили к подобному, хоть и недостаточно для того, чтобы я молодецки выхватил свой пистолет, ловко убив того, кто меня подстрелил. Наоборот, совершенно растерянный и точно еще что-то себе сломавший, я судорожно дышал, глядя на приближающегося. Небольшого роста, закутанный с ног до головы в толстую потертую кожу, лицо замотано тряпками, а на голове широкополая шляпа.
Только вот под её козырьком два пылающих желтым глаза, а сама фигура светится совершенно другим цветом. Мне не нужно было видеть лицо, чтобы узнать стрелка.
Целестия Теттершайн, милая и хрупкая желтоглазая, неведомо с чего таившая на меня большой зуб, поставила мне ногу на грудь, откидывая меня на спину, а заодно целясь в лицо из револьвера. Болтавшаяся у немертвой на спине винтовка, бывшая по отношению к её скромным пропорциям как весло, для такой дистанции не годилась.
— Магнус Криггс, — глухо проскрежетала констебль, — Ты сейчас сдохнешь!
Я испуганно дернулся, отталкиваясь от земли локтем. Сил хватило протащить собственное тело, а заодно чуть не посадить психованную бабу на шпагат. Выругавшись по-черному, она засандалила мне тычок каблуком в солнечное сплетение, от чего мне, с уже охваченной жгучей болью рукой, стало совсем тошно. Недалеко ржанула лошадь, на которой меня, очевидно, и догнали.
— Тебя предупредили, ублюдок! — каблук снова вдавился мне в туловище, желтые глаза сверлили мое лицо с нескрываемой злобой, — Тебе ясно сказали, выскочка — прекрати, иначе пожалеешь! Решил продолжить? Счел себя бессмертным?!
— Убьешь меня — засуетится не только Ахиол, но и Основатели.
Злоба в Целестии тут же сменилась мощной вспышкой страха. Такого я раньше не видел, обычно страх и агрессия могли мешаться в разумном в самые разные коктейли, но тут страх у эмоциональной нежити оказался куда сильнее, чем испытываемая ей до этого ярость. Женщина отступила на пару шагов, опуская ствол. Я решил развить успех, пока еще есть шанс прекратить кровотечение из руки. Хлестало сильно, так, что я даже не удивился, что не включился «боевой режим» — не пережил бы его действия.