Книга закона и порядка. Советы разумному правителю
Шрифт:
Прежние цари считали эти три способа (лично все видеть, слышать и думать) недостаточными, почему, не считаясь с собственными способностями, и стали руководиться законом, разбираясь в наградах и наказаниях.
Они охраняли существенное, поэтому законы были просты и не губительны, и цари сами управляли всей вселенной.
Способные и умные не могли применить своего коварства, и опасность не была связана с их красноречием.
Не было поводов к предательству и лживости. Вдали от двора, за 1000 ли не решались относиться легко к их словам и при положении равном занимаемому Ланчжун не смели заслонять
Поглощение государя чиновниками похоже на движение по земле, когда постепенно двигаются вперед, не замечая расстояния.
Если государь теряет свои основания – это все равно что восток и запад поменялись местами, не заметив этого.
Поэтому-то древние цари устроили компас, чтобы знать, где утро, где вечер.
Ввиду этого разумный государь направляет своих чиновников так, чтобы мысли их не бродили вне пределов закона и они не творили милосердия, не указанного законом, но действовали только сообразно закону: последний пресекает нарушения, как и личные побуждения.
Строгими наказаниями добиваются исполнения приказаний низшими. Авторитет государя не отдается другим, а управление не ведется совместно с другими, так как в этом случае вся лживость процветает.
Если законы не пользуются доверием, то положение государя становится опасным; при нерешительности же в наказаниях лживости не одолеешь. Поэтому и говорится: «Искусный мастер на глаз определяет линию, он, однако, сначала наметит ее циркулем и угольником». Высокоразумный правитель, начиная правильное дело, непременно сравнивает его с законами прежних царей.
Линия проведена, и кривизна дерева срубается, уровень установился, и высокие части снимаются. Весы пришли в устойчивое положение, с тяжелого снимают и кладут к легкому; меры определены, и большим добавляют меньшее.
Поэтому если править государством на основании закона, то применяют его ко всему.
Закон не отступает перед знатностью, как и прямая линия не идет вокруг ломаной. От требования закона мудрый не может отказаться, и храбрый не решится оспаривать его.
В применении наказаний за проступки не мирволят сановникам и, награждая умение, не оставляют милостями простых смертных, почему для исправления опущений высших, лживости низших, пресечения смуты и разрешения ошибок, для уменьшения излишка и пополнения дефектов, для установления единства и объединения народа нет ничего выше закона.
Чтобы подчинить чиновников и внушить авторитет народу, чтобы удалить распущенность и опасность, как и для того, чтобы прекратить коварство и фальшь, нет лучше средства, как наказания. Если наказания тяжелы, то знатные не решаются презирать низших; если законы тщательно изучены, правитель пользуется почетом, и на него не покушаются, а при этом условии он силен и блюдет существенное.
Поэтому-то прежние цари, считая ценным закон, передали его потомкам. Если же государь, пренебрегая законом, будет руководиться личными взглядами, то высшего не отличить будет от низшего.
Два средства
У
Казни – это наказания, награждения – это благодеяния. Чиновники боятся наказаний и считают полезными награды. Поэтому, если владыка людей сам применяет свои наказания и награды, сановники боятся его авторитета и приобщаются к исходящим от государя выгодам.
Что же касается современных коварных сановников, то дело обстоит не так. В отношении тех, кого они ненавидят, они могут увлечь на свою сторону государя, чтобы наказать их благодаря своему влиянию, и сделают так, что государь наградит чрез них своих любимцев.
Если владыка людей не ведет дело к тому, чтобы влияние и польза наград и наказаний исходили от него, он слушает своих сановников и дает те награды и наказания, которые они требуют, тогда все население государства боится его сановников, легко относясь к нему самому. Оно переходит на сторону его сановников, уходя от государя. Это бедствие является результатом утраты государем силы наказаний и наград.
Тигр может осилить собаку, благодаря когтям и зубам. Если бы тигр лишился своих когтей и зубов и ими воспользовалась собака, то тигр был бы покорен собакой.
Государь, пользуясь наградами и наказаниями, правит сановниками.
Если же он, оставив это право, предоставляет сановникам применять его, то он будет в руках сановников.
В настоящее время сановники пользуются обоими средствами (наказаниями и наградами), поэтому положение современного государя опаснее положения древних правителей.
Не бывает правителей, которых бы грабили, убивали, скрывали от народа или заслоняли, если, утратив власть над наказаниями и наградами и предоставив пользование ими сановникам, они не оказались бы в опасном положении.
Если правитель намерен положить конец предательству, он расследует и объединяет наказания и определения преступлений так, чтобы слова не расходились с делом.
Чиновники излагают дело, государь же по словам их выносит приговор; поручая дело специально, он требует выполнения поручения. Если исполнение соответствует делу, а дело словам, то награждает, в противном случае наказывает.
Поэтому тех чиновников, слова коих громки, а дела ничтожны, он наказывает. В данном случае он наказывает не за малый результат, а за то, что исполнение не соответствует тому, что говорил чиновник. Наказывает он также и тех чиновников, кои, говоря о малом, совершили многое. В последнем случае государь печалится не о крупных результатах, а о несоответствии слов с делом: беда от несоответствия слов с делом значительнее самого удачного результата; поэтому он и наказывает.
В древности ханьский удельный князь Чжао, опьянев, заснул. Заведовавший шляпами чиновник видел, что государю холодно, и потому прикрыл его платьем. Тот, проснувшись, обрадовался и спросил приближенных: «Кто это сделал?» Последние ответили: хранитель шляп. Государь вследствие этого одновременно казнил хранителя шляп и наказал хранителя платьев. Он наказал второго за упущение, а первого за превышение компетенции. Нельзя думать, чтобы он любил холод, но он считал, что вред от нарушения обязанностей сильнее холода.