Книга Зверя

Сапожников Борис Владимирович

— А это? — Она прикоснулась к звездообразному следу на моей груди, как раз против сердца.

— Эльфийская стрела. Меня спасла кираса и то, что диковатые эльфы не ставят наконечников, была бы она бронебойной…

Дикий вопль разорвал тишину, воцарившуюся в покое салентинки Лучии. Я скатился с её постели, едва не сбросив и её саму, и выскочил в коридор. В заведении мадам Бовари царил жуткий переполох, девочки во главе с самой мадам собрались у одной из дверей, тут же стоял и маркиз, обнимавший сразу двух девчонок,

как и я он был одет в только в длинную рубашку. Переполох, как легко догадаться, вызвал Чека'Исо.

— Он колдун, мадам! — возбуждённо говорила одна из девочек. — У него по всему телу змеи и они шевелятся, когда он движется… Вот-вот, видите!

За распахнутой дверью комнаты на кровати сидел мой друг, из всей одежды на нём была только простыня, наброшенная на бёдра. С весёлой улыбкой он повёл плечами, заставив их змей, вытатуированных на его плечах и торсе, шевелиться в подобии жизни. Девчонки завизжали.

— Твои шлюшки — дуры, Бовари, — усмехнулся я. — Ещё не одна женщина не жаловалась на Чека'Исо.

Тут мой друг отбросил простыню с бёдер, заставив некоторых девчонок изменить мнение. Мы с маркизом рассмеялись и двинулись в «свои» комнаты. Когда я вернулся, то обнаружил, что Лучия завладела моим планшетом с рисунками и как раз внимательно разглядывала набросок портрета Елена де Вьерзон.

— Обольщаешь юную графиню? — усмехнулась она, полувопросительно глядя на меня.

— Не знаю, — честно пожал я плечами, опускаясь на кровать рядом с ней, — иногда мне уже начинает казаться, что я её люблю. — И о чём я только болтаю с девицей из весёлого дома?!

— А меня нарисуешь? — спросила Лучия, кладя себе на грудь разложенный планшет.

— Только обнажённую, — улыбнулся я.

Она усмехнулась в ответ и сбросила планшет.

Глава 3

Шли месяцы, осень сменилась зимой, а Зверь так и не был пойман. Мы носились от одной растерзанной жертвы к другой, но так ни разу не видели саму бестию. Однако в действиях её просматривалась какая-то определённая направленность, он убивал в определённой местности, не превышающей пяти акров и центром её, как не странно, были те самые руины Замкового братства. Это настораживало, но ещё ничего не значило.

Недовольство нарастало, несколько раз люди капитана д'Аруа были избиты горожанами или селянами, правда им после досталось и от самого фианца, за то, что дали себя избить. Однако, как бы между делом д'Аруа сказал мне во время одной из наших вылазок к месту убийства, он подозревал, что люди были подосланы кем-то. И вообще, не всё было ладно в Ниме, совсем неладно. Кто-то словно целенаправленно действовал против нас и Зверь вёл себя отнюдь не так, как положено животному; он убивал, всякий раз скрываясь от нас, хотя раньше его не раз видели солдаты, он будто бы боялся показаться мне на глаза. Последнему, к слову,

я и сам не верил.

…Мы сидели в церкви, слушая очередную проповедь отца Лежара, вещавшего о Звере, как каре Господней, и о необходимости усердней молиться, дабы Он отозвал его из нашего мира. Я едва не засыпал, вполуха слушая кюре, честно скажу, я пришёл сюда исключительно чтобы поговорить с Еленой де Вьерзон и вручить ей портрет, который начал ещё на охоте.

Всё шло своим чередом, как вдруг двери церкви распахнулись и к алтарю бросился какой-то человек, одетый в звериные шкуры, как ходят охотники и трапперы. Он грохнулся на колени и закричал:

— Господи!!! — Он заломил руки. — За что ты караешь меня! Мои дети пропали на горе Аргрэ! Я проклят!!! И все мы прокляты!!!

— Сын мой, — к нему спустился сам Лежар, опустил руки ему на плечи, — помолимся, чтобы всё с ними было хорошо.

Мы подскочили и бросились к выходу, капитан д'Аруа на ходу отдавал приказы своим лейтенантам, присутствовавшим вместе с ним в церкви. Я же прежде чем покинуть её, подбежал к Елене де Вьерзон и вручил ей портрет, хоть и предпочёл бы сделать это в несколько иной обстановке.

— Мы можем встретиться с вами, мадмуазель? — спросил я её, провожая к карете.

— Мой отец уезжает на лечение, мать также покидает дом. Мы можем встретиться с вами у моей кормилицы через семь дней, я буду жить у неё.

— Семь дней. — Я был потрясён. — Так долго!

— Я не столь свободна, — улыбнулась она, — как ваши нравы, шевалье.

— Кавиль! — окликнул меня д'Аруа. — Мои люди ждут!

Я отсалютовал на прощанье Елене и бросился к своему жеребцу.

— Арман, — произнёс де Морней, — приближается буря, люди устали…

— Нет! — прервал я его. — Мы должны найти детей или их тела.

— Мои люди не охотники и следопыты, — поддержал маркиза капитан д'Аруа. — Они устали и голодны.

— Они солдаты, капитан, — рявкнул я. — Или вы об этом успели забыть с вашими облавами? А может рассказы о том, что вы с Льенским полком воевали с билефельцами на границе с Эребре, где спирт замерзал в бутылках.

— Кавиль! — ухватил меня за плечо д'Аруа. — Я ведь не посмотрю на то, что мы с тобой друзья… У меня ещё есть и честь и шпага, если вы не забыли!

— У меня тоже! — Мы оба были на взводе и легко могло дойти до дуэли, но тут появился Чека'Исо и разрядил накалившуюся обстановку.

— Я нашёл ребёнка, — произнёс он.

Все разом обернулись и увидели, что на руках у эльфа лежит девочка лет десяти.

— Её брат там. — Он мотнул головой за спину. — Он мёртв.

— Как ей удалось спастись? — удивился де Морней.

— Она спряталась в бойнице в стене сгоревшего замка, — ответил Чека'Исо, — Зверь не смог добраться до неё.

— Заберите тело и уходим, — скомандовал д'Аруа.