"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Сев на лежанке, Эльга оглядывалась, будто убеждая себя, что это не сон.
Теперь она спала не на полатях, где младшие братья и сестры вечно возились и шептались, прежде чем уснуть, а на скамье: на полатях тут укладывались княгинины челядинки.
У Мальфрид имелась своя особая изба, где она жила со своей челядью и детьми.
У князя Олега вечно толпился народ, там ей было слишком беспокойно.
Невесту своего брата Ингвара княгиня приняла с такой радостью, что, кажется, не смогла бы обрадоваться сильнее, даже если бы Мистина и
Самого Ингвара, к большому разочарованию Эльги, в Киеве не оказалось: он с дружиной уехал провожать торговый обоз через пороги, что считалось довольно опасным предприятием.
– Ну, кто же знал! – оправдывая брата, Мальфрид с сожалением разводила руками. – Ведь Мистина за тобой еще осенью отправился, с полюдьем, без четверти год прошел, никто же не ведал: сладится ли дело да когда сладится? А Инги дома-то не сидится, ему бы только дела ратного себе найти, без того и свет не мил.
Привыкнув за восемь лет, Мальфрид даже дома говорила по-словенски.
Поначалу они с Эльгой, бывало, плохо понимали друг друга: наречия полян и плесковских кривичей заметно различались. Тогда они переходили на северный язык, но Эльга чутко прислушивалась, как говорят вокруг, и старалась подражать: не «сустречагли», а «повстречали»…
Каждое утро Эльга вздыхала: неужели он и сегодня не приедет?
Ей так хотелось поскорее увидеть своего будущего мужа, ради встречи с которым она решилась на такое! Сбежала из дома, нанесла оскорбление родовому святилищу!
Об этом они с Мистиной еще по дороге условились никому не рассказывать. С Ярилина игрища умыкнул – да и все.
Не прошло и месяца с их приезда, как в Киеве объявились родичи: люботинский боярин Гремислав, княжий сын Белояр из Плескова и брат Аська из Варягина.
И привезли они великие новости: взамен сбежавшей Эльги Дивислав зоричский взял за себя Уту, дочь Торлейва!
Свадьба состоялась еще до отъезда плесковичей в дальнейший путь, поэтому сведения были самые надежные.
Но приехали послы с пустыми руками: десять укладок, привезенные вместе с Утой, Дивислав оставил себе. Дескать, все добро пойдет в приданое молодой, дабы возместить ее меньшую, по сравнению с Эльгой, знатность, и обеспечить новой княгине зоричей надлежащее уважение.
– Не драться же нам с ним было! – разводил руками Гремята. – Но ведь и правда обидели его, пусть уж… лишь бы не воевать.
Князь Олег тоже был доволен исходом дела: он получил невесту-заложницу для рода Ульва, которую дожидались восемь лет, но при этом удалось избежать ссоры с Дивиславом зоричским.
О
Но Эльга была в ярости и не стеснялась выказывать ее даже в присутствии мужчин.
Ее приданое! Плоды ее и сестер трудов за восемь зим!
Сорочки для себя и подарков, пояса, поневы, вершники, отделанные шелком, шитые и браные рушники, настилальники, меховые крытые кожухи, одеяла куньи и беличьи, посуда, цветное платье! Всего не перечесть!
И как она теперь будет выходить за наследника волховецкого конунга без приданого, словно полонянка?
Какое ей будет уважение от мужа?
Князь и княгиня вдвоем успокаивали ее. Олег уверял, что после полюдья возместит ей потери мехов и полотна, а Мальфрид обещала помочь сшить и соткать все недостающее.
Эльга понимала, что иного выхода нет, но свадьба откладывалась на неизвестный срок: полюдье вернется только весной, а потом еще и шитье!
Впрочем, кое-какое добро у нее уже появилось, и Мальфрид даже освободила для него укладку.
Что ни день, являлись какие-то люди, желающие поклониться племяннице Вещего – полянские старейшины, старые воеводы из Оддовой дружины, торговые люди, даже какие-то хазары!
Эльга удивлялась поначалу, но вскоре поняла: для этих мест ее незнакомый дядя был почти богом. В Плескове о нем говорили мало – разве что отец и стрый Толе вечером за пивом пускались в воспоминания молодости. Но здесь, в Киеве и ближних краях, по имени Олеговой дружины называемых Русской землей, память о нем и спустя восемь лет после смерти была жива и свежа.
Первыми пришли, разумеется, родичи Олега-младшего: его отец, моровлянин Предслав с дочерью и зятем; за ними Избыгневичи – его родичи по киевскому отчиму, то есть боярин Честонег с братьями и сыновьями.
Смущенная Эльга, конечно, не запомнила сразу ни имен, ни кто кем кому приходится.
Но смутило ее не только обилие незнакомой знати, но и странные взгляды, которые все на нее бросали.
Увидев ее, каждый менялся в лице.
– Ох, батюшка… – боярин Честонег вытаращил глаза и прижал руку к груди. – Князюшка родной…
– Вот ведь привелось когда свидеться… – пробормотал его младший брат Далемир.
Эльга не понимала, о чем они: она ведь ожидала, что разговор пойдет о ее бегстве, о том, признают ли этот брак плесковские князья и всем таком прочем.
Но в глазах гостей отражалось нечто весьма далекое от этих вещей: они будто заглянули на тот свет.
– А ты сам-то увидел? – князь Предслав повернулся к сыну. – Или нет, не признал? А мы…
– Как увидели, так перед глазами и встал! – подхватил Честонег.
Эльга переводила изумленный взгляд с одного на другого.
О чем это они говорят?
– Померещилось что-то! – Олег улыбнулся. – Неужели так заметно?
Эльга оглянулась на Мальфрид: та, судя по лицу, пребывала в таком же недоумении, как и она сама.