Князь Алтайский

Костин Константин Александрович

Александр-Зеркальщик пожал плечами:

— Так не о чем говорить было, порох-то еще не был готов. Вернее — был, но еще не испробован, вдруг да неудачный…

Вот не знаю, какие подчиненные больше меня бесят: те, которые с каждым успешным чихом бегут похвастаться или те, которые тихарятся до последнего, пока не отладят готовый продукт до идеала.

— Значит, ты в оборотней тогда азот… в смысле — крепкой водкой плеснул? — сообразил я.

— Ну да, — подтвердил молодой алхимик-самоучка мою догадку, — чем же еще?

— А где ты ее взял? Селитра-то еще не готова.

Александр

замялся, потом оглянулся и, понизив голос, признался:

— Я Селитряное Слово придумал.

— Да как так-то, а?! — взвыл я.

Нет, понятно, что новые Слова откуда-то берутся, вон, Соломинка свое Сухое Слово как-то же придумала. Но, блин, никто не знает — как их придумывают. Знай я принципы создания Слов, уж я бы такого наворотил — так не знает их никто! Я уже вообще думал, что их только дети могут придумать, типа, у них фантазия неограниченная и родничок не зарос и вообще. Так нет же! Вон, Александр придумал! Как?!!!

— Я не знаю, — опустил тот голову, — Я думал, думал, думал и думал… А потом вдруг понял, что знаю Слово, которого раньше не знал. А откуда оно взялось — не помню. Зато помню, для чего оно.

— Селитру делает? — вздохнул я, осознав, что задачка с новыми Словами и в этот раз от меня улизнула. Думал и думал, думал и думал… да пробовал я! Голова чуть не лопнула от думанья, а новых Слов — шиш!

— Нет, крепкую водку.

— Из чего?

— Из воздуха, — сумел еще раз удивить меня Александр.

— Это как вообще?!

— Я сам не знаю, но вот так.

Он поставил на стол пузатую толстостенную бутыль зеленого стекла, вставил в горлышко воронку подозрительно серебристого цвета…

— А воронка из чего?

— Э… Из серебра. С другими субстанциями Слово не работает. Вот, смотри, ее надо сюда вставить, а потом… — «изящно» увильнул муж Насти от темы разбазаривания стратегического ресурса. Ладно, здесь оно на нужное дело ушло, но я с Медвой обязательно на эту тему побеседую. Сегодня серебро на опыты ушло, а завтра — на сережки девочкам? Так рудников не напасешься!

– ! — произнес свое Селитряное Слово Александр, дотронувшись до края воронки. В помещении потянуло сквозняков… да нет, воздух натурально пришел в движение и, закручиваясь спиралью, что было видно по струйкам дыма от свечей, начал втягиваться в воронку. И из нее, из пустой воронки, в бутылку потекла прозрачная желтая жидкость. Запахло чем-то резким.

— Вот. Одного Слова на полбутылки хватает.

Кислота продолжала стекать.

3

В общем, проблему с порохом мы вроде как решили. Правда, стрельцы утверждают, что «белый порох» бьет как-то «резковато», что бы это ни значило, но Александр пообещал подумать над решением этой проблемы.

Так бы легко еще проблема с детишками Эрлика разрешилась…

— Есть! Еще один!

Вжуррр!

Ага, только Огненный остался… И тут я его увидел. Невысокий, но плечистый, кряжистый типок осторожно выглядывал из-за елки, отодвигая ветки. Надо бы его в плен взять, да это Огненное Слово из него выбить. Очень уж оно удобное, точно такое же, как тот оборотень использовал, которого на стрелецком дворе

подстрелили.

Я, уже почти не скрываясь, подошел к своим стрельцам.

— Вон там последний прячется, нужно его ос… ладно, проехали.

Не успел я указать, где находится интересующий меня оборотень, как кто-то меткий из моих разнес ему голову. Да что за невезуха!

— Все, вроде бы? — неуверенно произнес Филин, командир моей Волчьей Сотни.

Мы немного постояли, потом, настороженно поводя стволами мушкетов, спустились к дороге. Именно здесь, между двумя склонами, сжимающими дорогу между собой, нас оборотни и подловили.

— Вроде все. Ладно, давайте соберем наших погибших — и к дому…

— Смотрите, еще один!

Откуда-то из-за придорожных кустов выскочил серый волчара и стрельнул в сторону леса. Стрелец азартно вскинул мушкет…

— Не стрелять! — выкрикнул я, для верности опустив рукой ствол его мушкета, — Не стрелять!

Волк, который весь бой прятался в кустах, остановился у толстой сосны, повернулся к нам… Вытянулся в человека, посмотрел на меня… Выдержал мой ответный взгляд и снова волком прыснул, скрываясь за деревьями.

— Почему не стрелять? — спросила меня, подходя, Клава, — Он нас убить хотел.

— Хотел бы — стрелял бы.

Нет, может, конечно, он в отряде был не шутер, а какой-нибудь хил или баффер, но что-то мне подсказывает что-то другое…

Клава задумчиво посмотрела в сторону леса, туда, куда убежал оборотень:

— Ты думаешь, братик…

— Думаю, сестренка.

4

Как вы уже, наверное, поняли, дети Эрлка остались проблемой. Они с переменным успехом нападали на деревни и проезжающие возы, пакостили по мере сил и возможностей, а что с ними делать — я не знал. Выходить биться по-честному в чисто поле они не желали — да и я бы на их месте не желал — а как победить врага, который бьет тебя там, где может ударить и прячется в бесконечных алтайских лесах — я не знал. Разбить их на поле боя невозможно, перебить их всех — тоже, найти их логово и разгромить… Мысль, конечно, хорошая, но, как я подозревал, какого-то единого логова у оборотней просто не было. Так, соберутся где-нибудь, скоординируют действия — и вновь разбегутся по норам. Пытаться их выследить… ага, волка в лесу выследить. Как бы они тебя не выследили, а люди у меня не бесконечные.

Пока что в голову пришло только два способа с ними справиться.

Первый — сделать так, чтобы нападения стали для оборотней тупо невыгодными. Так, чтобы при каждом нападении они теряли больше своих, чем я — своих. А в идеале — чтобы они своих теряли, а я — нет. А раз оборотни чаще всего нападают на безоружных крестьян — на меня они, подозреваю, наткнулись случайно и просто решили воспользоваться случаем — значит, сделать так, чтобы безоружных крестьян у меня не осталось.

Дать им оружие. Собрать, так сказать, народное ополчение, аки Минин и Пожарский в моем времени. Здесь-то Смуты не было и Минин, подозреваю, спокойно прожил жизнь торгуя мясом в своей Костроме или откуда он там был родом — у меня по истории все же четверка, а не пятерка.