Князь Алтайский
Шрифт:
Нет, можно было, конечно, упереться и лечь костьми, но я не видел причин, чтобы ложиться ими прямо тут и прямо сейчас. Терем можно и сдать, временно же, даже если волки и попортят тут чего — потом отстроим. А вот людей новых найти будет гораздо сложнее…
Мы не просто медленно отходили назад — мы двигались в сторону ближайшего тайного прохода. Не самый удачный вариант, но что уж там.
— Клава, огонь!
В толпу скалящихся оборотней ударил огненный шар, следом — второй, ты на секунду отхлынули — и мы успели ввалиться в раскрывшуюся дверь. Как настоящий капитан, я ушел под землю последним…
На стенах вспыхнули факелы.
Я развернулся, быстро оглядев своих… своих… Просто — своих. Все, кажется, на месте, кроме тех, кто погиб в первые минуты нападения. Тяжело дышит Аглашенька, сдувая прядь волос, упавшую на лоб из-под кокошника. Клава бледна, как мел, удары огненными шарами дались ей ой как нелегко. Отец Савватий аккуратно вытирает кровь с наперсного креста, цепь от которого намотана на руку, как кистень. Злобно скалится Дита…
— А где девочки?
— Они с Нафаней убежали.
Уф. Показалось, мы Авдошку с Соломинкой забыли. В смысле — Авдошку и Марфушку. Или Ав-Ав и Соломинку… Кажется, меня накрывает…
— Уходим к стрельцам!
Надо что-то делать, а то меня может и накрыть по полной.
4
Этот тайный проход был не очень удачным в том смысле, что уходил не сразу за пределы терема, а сначала спускался во «второй подвал». Смотрели Саус Парк? Помните ту серию, где оказывается, что евреи носят на шее два мешочка с золотом. Один из них, поменьше — чтобы отдать тому, кто знает про мешочек с золотом. Вот и я решил завести себе такой обманный подвал, чтобы те, кто ворвется в терем, нашли его и решили, что именно этот — настоящий и именно здесь хранятся мои сокровища. Но я не планировал воспользоваться им так быстро! Подвал еще не оборудован и просто группа пустых коридоров! При этом я уверен, что каменная плита оборотней не остановит, у них может найтись кто-нибудь, знающий Каменное Слово. Или просто бочонок пороха. Так что отсюда надо быстрее валить, чтобы не устраивать прятки в коридорах, где даже ловушек нет. Правда, если честно, ловушки в нем я устраивать и не собирался. Из этого подвала уходят несколько путей бегства, а бегство — это такая вещь, когда тебе некогда вспоминать, на какие камни нужно наступить, где наклониться, а где сплясать веселый танец.
— Туда! — указал я рукой на один из коридоров. Он выходит в ту часть города, где поселились стрельцы.
Кажется.
5
Да нет, точно, я не ошибся. И суда по звукам, которые доносятся из-за угла бревенчатой стены, возле которой мы вышли из подземного хода — я не ошибся и в другом.
Оборотни ударили по двум направлениям.
— Что там? — спросил я стрельца, выглядывающего из-за угла.
— Волки, — сообщил Стрелец Очевидность.
А я-то думал — бурые медведи!
— Только они какие-то странные… — добавил стрелец, тут же повышенный в звании до Стрельца-Молодца, — Они друг с другом дерутся.
Я не выдержал и выглянул тоже. Внизу подо мной
Волки наседала на здание, в котором, судя по выстрелам и выбрасываемым из узких окон клубов дыма, оборонялись стрельцы. Часть из них тоже была поймана врасплох, на земле тут и там лежали тела в черно-зеленых кафтанах.
Но были и другие волки. Они почему-то, вместо того, чтобы помогать своим сообщникам, увлеченно грызлись между собой. Хотя… если как следует присмотреться, то грызущиеся хищники делились на две четко различимые группы — одни были серыми, а вторые бурыми. Да, не медведями, а волками. Но бурыми!
Ладно, пока эти волчары заняты внутренними разборками, нужно помочь ребятам. Ударим оборотням в спину.
— Клава, ты как?
— Все х-хорошо… — ответила сестренка и тут же, опровергая ее, из носа Клавы потекла вниз темная струйка крови.
Понятно…
— Настя?
— Прости, Викешенька…
Артиллерии мы лишились.
— … не больше двух раз смогу, — добавила Настя и почему-то покраснела. Наверное, от переживания, что может меня подвести.
Уже лучше. Так. Минутка стратегического планирования… Я закрыл глаза и обратился к Источнику.
Интерактивная карта, которая показывала бы мне, где наши, где чужие, у меня перед глазами не появилась. Зато появилось понимание, где хотя бы мои, те, кто принес мне присягу на верность. Хорошо быть боярином!
Так, а вот это уже не хорошо… Это отлично!
Насколько я мог судить, часть моих стрельцов находилась в осажденном доме, а вот другая часть, меньшая, компактной группой двигалась за домами, явно собираясь провернуть тот же трюк, что запланировал я — ударить оборотням в спину. И пусть говорят, что бить в спину — это нечестно и вообще. Здесь у нас не спортивные соревнования, а война на выживание. Кто выжил — тот и был честным. По крайней мере, так напишут историки.
Так, чуть откорректируем планы…
— Настя, будь готова…
Сейчас мои подкрадутся поближе — и тут мы по оборотням файерболами и шарахнем. Все же бить в спину дезорганизованного врага проще, чем только ничего не подозревающего. Или лучше проредить дерущихся? Это сейчас они там что-то делят, а увидев, что их товарищей щемят — могут быстренько пожать друг другу лапы и вдарить в спины уже нам. А когда в спину бьют тебе — это уже нечестно. Да и откуда у оборотней историки…
— Викешенька… — моя любимая скоморошка протиснулась поближе и прижалась ко мне. Я даже на секунду забыл, что у нас тут бой и вообще… А, нет, она не просто так прильнула, она хочет что-то показать.
— Викешенька, видишь, — она указала на дерущихся волков, — Одни серые, а другие — бурые?
— Вижу.
— Ты, когда волком был, тоже бурым был.
— Да?
Я другим взглядом посмотрел на грызню. А ведь верно — серые иногда нет-нет, да и перекинутся в человека, а бурые — нет, чисто в волчьем обличье. Похоже, колдун каких-то людей, вроде меня, прекратил в волков. Может, думал, что они за него будут, но что-то пошло не так. Это сейчас непринципиально, важно, что объединяться и ударять нам в спину они не будут.