Князь Благовещенский

Останин Виталий Сергеевич

Словом: вопросы, вопросы, вопросы. Добро пожаловать во второй день вопросов без ответов! На самом деле, это я брюзжал просто с утра от недосыпа. План на день у меня, спасибо дяде Ване, сложился, да и вопросов все же поменьше стало.

Первым делом поехал к главному жандарму. К Федору Георгиевичу, которого я ни по фамилии не знал, ни по должности. Даже номера его телефона не имел, хотя он и мог быть в зашифрованных контактах телефона. С другой стороны, я был замом князя по общим вопросам и умел пользоваться навигатором. В котором и нашел здание "Управление жандармерии княжества".

Остановив "Москвича" прямо

у парадного подъезда управы, я намеревался уже было идти внутрь, но был остановлен строгим жандармом в черной, как у киношных "эсэсовцев" форме. Худощавый усач неодобрительно посмотрел на припаркованную как попало машину, остановил меня у дверей и произнес:

— Не положено, боярин!

Сказано это было без агрессии, даже с некоторой почтительностью, но без капли виноватости. Так обычно говорят люди на сто сорок шесть процентов уверенные в собственной правоте, но не страдающие "синдромом вахтера". Ожидавший поведения, как у вчерашнего охранника, я даже растерялся.

— Что?

Услышал свой голос: жалкий, в лучших традициях притесняемой интеллигенции и рявкнул:

— Что?!

Вот! Так значительно лучше! Жандарм, хоть и отпрянул на полшага, не сдался.

— Не положено, боярин. — твердо повторил он. И голову чуть опустил, будто бычок, бодаться собравшийся. — Парковать машину на подъезде к управлению запрещено.

Вот еще беда! На каждом шагу в коровьи лепешки вступаю! В нашем мире я бы так нагло не поступил, по крайней мере, на личном транспорте. А вот если с кем из министров, на служебной — да. И уже с минуту бы объяснял зазнавшемуся гаишнику, где будет находиться его следующее место службы. А здесь отчего-то решил, что мой статус позволяет вести себя, как... боярину среди смердов. И ошибся. Как быть теперь? С одной стороны, мой здешний статус значительно выше. Если судить по манерам того же Мишико, командовавшего "копами" после стрельбы на набережной, я мог этим жандармом улицы мести, а он бы только подсказывал, где еще грязь осталась. С другой стороны, мое поведение могло нарушать какие-то неписаные правила, а я ведь и писаных не знал!

Послушаться и отогнать машину? Потеря лица, без вариантов! Что за замкнязя, которого обычный вахтер гоняет? Наорать и пригрозить лютой магической расправой? То же самое, только с другой стороны, вон как служивый уперся! Умеете вы, Игорь Сергеевич, создавать себе сложности! Явно для героического затем их преодоления!

К счастью, мозг не подвел. Выловил в своих недрах фразу охранника резиденции князя: "Матвеев службу знает". И дал мне достойный выход из самостоятельно созданного тупика.

— Как фамилия? — строго спросил я жандарма.

Усач вытянулся, только что каблуками не щелкнул.

— Марьин!

— Благодарю за бдительность, Марьин! — вышло, вроде как проверял я его. Как, мол, жандармы службу несут? Не допускают ли нарушения устава в пользу чинопочитания? Не допускают, молодцы!

Короткий кивок в ответ — тут явно не принято орать в ответ "Рад стараться, ваше превосходительство!", хотя было бы забавно! Но стоять остался на месте, то есть прямо у меня на пути. Ну держи вторую порцию, служба! Здесь моего двойника с пеленок учили магии, я же в родном мире со школы постигал основы манипулирования людьми.

Придвинувшись к жандарму я вполголоса произнес:

— Будь другом, Марьин. Отгони на парковку.

Спешу, спасу нет! Федор Георгиевич уже заждался, поди!..

И, не давая ему опомниться, сунул в руки ключи от машины.

— Спасибо, выручил! С меня причитается. — это я ему уже через плечо бросил.

Выкрутился! Время потратил, чуть на конфликт ведомств не нарвался, но выкрутился! Поосторожнее нужно быть, Игорь Сергеевич. Титул боярина тут барства чиновничьего не предполагает.

— К Федору Георгиевичу? — еще один жандарм, дежурный, опередил меня с вопросом. Выскочил из боковой двери, едва я только к лестнице подошел. — У него совещание, но вы...

— Ты, мил друг, вперед ступай, да доложи, а я за тобой пойду. — не дал я ему закончить и даже уместно ввернув дядь Ваниного "мил друга". — Нехорошо будет, если я посреди важного собрания ворвусь.

Собственное положение в местном обществе мне решительно нравилось! Второй жандарм тут же нашел для меня провожатого, и я, следуя за этим живым навигатором, быстро добрался до кабинета начальства. Выждал полминуты, пока обо мне доложат, и вошел внутрь. Заодно и фамилию с должностью жандарма выяснил: Фочин, генерал-аншеф от жандармерии.

У Федора Георгиевича оказался классический такой кабинет управленца-силовика. Универсальный, наверное, в каждом из миров, сколько бы их ни было. В нем имелся длинный стол для совещаний у одной стены, поодаль — рабочее место с компьютером, зеленой лампой и стопкой бумаги, а на стенах висели, уравновешивая друг друга, флаг княжества, портрет Николая Олеговича и иконка с горящей под ней свечой. Верный сын православной церкви даже красный угол на работе организовал!

Владелец кабинета, сидевший во главе совещательного стола, при моем появлении привстал и поздоровался. Следом за ним, скрипнув стульями, поднялись еще трое полицейских. Руководители направлений, ни дать, ни взять! Все мордатые, но не хряки домашние, как у меня на родине, а будто лесные секачи. Грузные, но не толстые. На бывших борцов-вольников в тяжелом весе похожи.

— Доброе всем утро! — жизнерадостно возвестил я. Пожал руку начальству, кивнул всем остальным. Уселся на свободный стул и спросил: — Ничего, если я присоединюсь? Одно же дело делаем.

Последнюю фразу я произнес с нажимом. И со значением глянул на Федора Георгиевича. Тот понимающе кивнул и буркнул:

— Располагайтесь.

Я собирался самым наглым образом влезть в расследование убийства маньчжурского посла. Выяснить все, что известно главному полицейскому и его людям. Использовать, так сказать, служебное положение в личных целях. И по счастью, попал прямо на совещание по данному вопросу. Хотя вряд ли это везение. Если прикинуть, то ничего более важного у жандармов просто быть не могло!

— Коллеги уже отчитались о ходе расследования убийства посла Чжень Ю. Ничего нового, коротко говоря. Отрабатываем след триады, но косоглазые после вчерашнего залегли на дно и найти кого бы то ни было, стало весьма непросто. Сами же знаете, Игорь Сергеевич, как встает диаспора, когда кого-то из них ищут.

Я кивнул, знаю, мол. И в самом деле знал. Не уверен, что в моем Благовещенске были представители триады, но абсолютно убежден, что все китайцы встали бы стеной, укрывая своего соотечественника. Их сплоченности в минуту опасности русским остается только завидовать.