Князь Двинский
Шрифт:
Вот так и закончился день. В баню я отказался идти, приказал набрать кипятком большую лохань, покряхтывая залез в нее, тяпнул настойки на клюкве, с наслаждением расслабился и закрыл глаза.
Сука, верчусь как вошка на гребешке, умаялся весь. Ей-ей, воевать привычней, чем вся эта хозяйственная суета. Объявить войну, кому-нить, что ли? Дык, некому. Разве что у датчан кусок владений оттяпать, они поближе всех будут. А если Гренландию али Исландию аннексировать? Надо задуматься...
Скрипнула дверь, по доскам пола прошлепали чьи-то босые ноги. Я даже не пошевелился, на посту перед дверями
Не открывая глаз приказал:
– Лезь в лохань, живо.
Плеснулась вода, по бедру скользнула горячая рука и смело нырнула ко мне в пах. Э-э-э, нет, девица, я еще не сдурел еще нераспечатанных девок из челяди жены трахать. А ртом напряжение снимать они наотрез отказываются. Стоп, прошлый раз ко мне так Федора просочилась, а сейчас...
Открыл глаза и ахнул.
– Забавушка...
Передо мной в воде сидела Забава, без рубашки, обнаженная, только в ожерелье, в серьгах и браслетах на запястьях. Как и Александра, ставшая после родов еще красивей и желанней.
– А ты, Вань, еще кого ждал? – невозмутимо поинтересовалась Забава, поднимая руки, чтобы перевязать волосы шнурком. Полные, тяжелые груди приподнялись, мягкий свет масляного светильника заиграл серебром в каплях воды на напряженных сосках.
В паху сразу запульсировала сладкая боль, мозги пронзило острое желание. Но это не помешало мне распознать, что на Забаве комплект дареный мной Александре.
«Э-ээ... поменялись? – озадачился я. – Но как, они же даже на дух друг друга не переносят?»
Но уже в следующее мгновение все мысли исчезли. Осталась только дикая животная страсть...
Глава 7
Глава 7
День обещал быть тяжелым. Как всегда, ниоткуда взялась целая куча дел, словом, начать и закончить. И главное, никуда не денешься, потому что тотальный контроль – это основа прогрессивного феодального хозяйства. Помощники есть, но за ними тоже надо присматривать, так сказать, направлять их рвение в нужное русло.
Проснулся еще в сумерках, потянулся и чмокнул в щеку вольно разметавшуюся рядом Забаву. Скользнул ладонью по ее белоснежному бедру и осторожно притянул к себе.
– Ванечка... – Забава прижалась, обхватила меня руками, но тут же недовольно забурчала. – У-у-у, не надо... умаял ты меня вчера, болит все... Ты почаще уезжай, так вообще зарастет. К «своей» иди...
Последние ее фразы меня сильно насторожили, дело в том, что, то же самое, один в один, говорила вчера поутру Александра. Только отправляла меня не к «своей», а к «той», то бишь, к Забаве. Вкупе со вчерашними странностями с драгоценностями, все это быстро вызвало стойкое подозрение.
Твердо решив разобраться, я все-таки настоял на своем, убедился, что про «болит», мягко говоря, сильно преувеличено и убрался на тренировку.
Всласть позанимался, вымылся и переместился к себе, переодеваться. А по пути встретил Анютку, Сашкину служанку. Девка на ходу
– А ну зайди ко мне... – я поманил ее пальцем.
Анюта зашла и застыла у порога, стыдливо пряча глаза – на себя я успел натянуть только брэ, средневековые труселя до колен.
– Экая ты ладная, красна девица... – я обошел вокруг нее и крепко пришлепнул по тугой обширной заднице.
– Скажешь тоже, княже, – девка залилась густым румянцем, потупилась и зачастила. – Ты бы отпустил меня, князь, княжна как прознает, ей-ей заругает...
– Стоять... – я подошел вплотную и указательным пальцем под подбородок приподнял ей голову. – Смотри на меня...
Служанка испуганно охнула:
– Чевой-то ты удумал, княже...
Я подождал пока девка проникнется и жестко поинтересовался:
– Ответствуй, как живут между собой в мое отсутствие, княжна и Забава?
Анюта немедля гордо задрала нос и выпалила:
– А не знаю ничего, княже!
Вот тут я сразу понял, что очень многое мне недоговаривают. По глупости сразу включив режим «партизана», Нютка выдала себя с головой. Значит есть, что скрывать. И что же? Итак, что мы имеем. При мне они на дух друг друга не переносят, избегают даже называть соперницу по имени, а без меня... Без меня обмениваются моими подарками и судачат межу собой, даже об интимных моментах. Ну неспроста же обе совершенно одинаково оговорились. Подружились или... А если нечто большее?
«Да ну нахрен! – озаренный неожиданной догадкой, я слегка ошалел. – Етить... да не может быть. Хотя, ничего особо удивительного...»
Вопреки мнению современных историков, в Средневековье царит вполне масштабная половая распущенность. О «голубом» движении даже говорить не буду, этих товарищей более чем хватает, а на юге, так вообще, подобное в порядке вещей. Дамы тоже не отстают, даже трубадуры в открытую воспевают «нежную женскую дружбу». Среди дам высшего света лесбийские отношения вполне обычное явление. Знаю, о чем говорю, так как вдова Карла Смелого, герцогиня Мергерит, помимо меня, вполне себе утешалась в объятиях своей первой статс-дамы Анны де Стутевилл. Правда, на «лямур де труа», заразы эдакие, так и не расщедрились.
Мать наша святая католическая церковь, естественно, сугубо отрицательно относится к подобному, порицает и стращает жуткими карами. Но больше на словах. Нет, прелюбодеев частенько казнят, но, в основном, обвинения в разврате идут довеском к остальным прегрешениям.
И знаете, на Руси, возвышенные женские отношения тоже вполне имеют место быть. Узнал об этом совершенно случайно: будучи в Москве, просматривал на досуге книги из библиотеки будущего тестя, великого князя Ивана. Там мне попалось “Вопрошание Кириково” – документ XII века, в котором были собраны ответы новгородского епископа Нифонта на вопросы, касающиеся широкого спектра повседневной жизни, в том числе интимного характера. Так вот, в книге прямо упоминается и однополая женская связь, описанная как “если девица лезет на девицу, и семя у них будет”. Там же цитируются вопросы, которые следует задавать девам при исповедовании: “С девицами друга на другу лазила еси блудити?”, “Или иная подруга тебе рукою блудила, а ты у ней тако ж?”.