Князь-гладиатор
Шрифт:
— Эм-м… а я игрушечный? — усмехнулся князь.
Милена, уже метнувшаяся к двери, остановилась и с легкой улыбкой покачала головой:
— А ты только снаружи в ошейнике. Глаза, в общем, не поднимай, не разговаривай, когда я молчу, а если кто-то чужой спросит — отвечай односложно. В моем кабинете камер нет, в ближайших коридорах тоже. Они как бы станции принадлежат, и Харом из принципа их не обсуживает. А вот в вагоне, на пиронах и в космопорту — наверняка все видеонаблюдением напичкано.
— Понял, — и Рох с готовностью опустил
Пока они шли по безлюдным коридорам, Милена откровенно любопытствовала, а он, не скрывая, отвечал — что за планета такая Валинор, как они с королем здесь оказались, и самое необычное:
— А как ты стал эльфом?
Князь сильно опешил:
— Что значит стал? Я им родился. У меня и отец, и мать — чистокровные эльфы. Какие еще могли быть варианты?
— Не обижайся, но все это… странно. У тебя абсолютно человеческая анатомия и ДНК. Я не вижу разницы, кроме ушей.
— Разница она в душе и образе жизни. Этого в двух словах не объяснить.
— Я бы хотела с тобой пообщаться подольше, — вздохнула Милена.
А у Роха от этого все внутри наполнилось теплотой. Пусть хоть так, но он ей тоже интересен! Дальше коридор вышел к широкой станции монорельсовой дороги. Ожидающие вагон люди никакого любопытства к паре не проявили. Большинство из них выглядело свободными, но на двух тоже «красовался» рабский ошейник. Все время в пути пришлось хранить молчание, чтобы не вызывать подозрений.
Таурохтар тоже хотел много чего спросить, но, кажется, еще больше сказать. А сегодня ему так и шла в руки удача, грех было подобный день зря потратить. Князь даже подумал, не воспользоваться ли благосклонностью Фортуны для побега? Сейчас они прибудут в космопорт, а там корабли… Мысль выглядела заманчивой, но он ее все же отмел. Даже захвати эльф судно в одиночку, и даже, если повезет, с пилотом, — их просто не выпустят из ангара. А если и выпустят, то скоро поймают, ведь он не сможет проверить, туда ли они летят. А Милена может пострадать. Ее жизнью рисковать князь был категорически не готов.
Корабль, к которому они направились, внешне выглядел совершенно неказистым: изрядно помятым и потрёпанным. Признаться, его и захватывать не хотелось, а вдруг прямо на взлете развалится? Из багажного отсека владелец рухляди вывез два увесистых ящика. Нести их на руках перед собой было откровенно неудобно, а по-другому не перехватишь, поэтому почти весь обратный путь пришлось молчать и следить, чтобы не споткнуться.
Только когда они снова добрались до непросматриваемых коридоров, Милена озабоченно спросила:
— Как ты себя чувствуешь, рана не открылась?
Вот, признаться, о ней Таурохтар и вообще не вспоминал. Его разум куда больше волновал вопрос, как Милене сказать то, что он хочет, чтобы не напугать и не оттолкнуть. В итоге князь просто невпопад ляпнул:
— Я люблю тебя.
— Что? — резко остановилась Милена, и ее глаза значительно увеличились в размерах. — Это шутка такая?
Таурохтара
— Ты спросила, что я чувствую — я ответил.
— Рох, мы знакомы всего пару месяцев… Ты торопишь события…
— Отнюдь. С моим… — князь хмыкнул, — образом жизни, я могу не успеть это сказать в следующий раз. А я просто хотел, чтобы ты знала.
Они снова двинулись к медблоку и опять молча. Уже в комнате, поставив ящики на стол, Рох досадливо добавил, смотря Милене прямо в растерянное лицо:
— Я не доставлю проблем, не волнуйся, — и уже двинулся в сторону входа, рассчитывая дождаться охранника снаружи.
Но Милена неожиданно бросилась вперед и преградила путь.
— Погоди! Ты не так все понял! Рох… Ты мне дорог, и меня к тебе тянет, словно магнитом. Но… я боюсь этих слов. Они пугают, как несбыточная надежда.
Сердце Таурохтара екнуло и пустилось вскачь. Неважно, как называть чувства, если они есть. Он аккуратно обнял девушку за талию и притянул к себе. Глаза ее по-прежнему были огромные, но она не сопротивлялась, а даже как будто что-то ждала. И князь рискнул еще раз. Он медленно, давая Милене возможность отстраниться, нагнулся и обхватил ее губы своими. Такие упругие, такие сладкие… В ушах сразу как-то зашумело, и реальность осыпалась осколками. Он чувствовал, как ладони девушки скользят по его плечам и зарываются в волосах, и прижал ее к себе еще сильнее. Через сколько-то мгновений чистого наслаждения Милена слегка отстранилась и, уткнувшись лбом в здоровое плечо князя, прошептала:
— Время… Сейчас за тобой придут.
Таурохтар, которого только что словно скинули с небес, с тяжелым вздохом разжал руки.
— Я что-нибудь придумаю, чтобы нам скорее увидеться.
— Что? — грустно хмыкнула Милена, поднимая к князю свое такое красивое, разрумянившееся лицо. Ее глаза блестели, как роса на утренней траве. — Придешь со сломанным носом? Я… почти сразу догадалась. Не поступай так.
— Не смогу, — прошептал Таурохтар, отступая к двери, чтобы вернувшийся охранник не застал их вместе. — Я без тебя как будто не живу.
Глава 15
Внезапный поцелуй словно впрыснул в Миленину кровь любовную отраву. Она все время ловила себя на мыслях об эльфе, на воспоминаниях об их коротких минутах взаимной нежности, и от этого приливала к щекам краска, а по коже начинали бегать волнующие мурашки. Тем тяжелее получалось держать на лице строго-отстранённое выражение, с которым все привыкли врача видеть.
Если у Харома закроется хоть малейшее подозрение, он станет отслеживать каждый Миленин вдох и тогда… даже страшно подумать, что произойдет, если их зарождающиеся отношения с Рохом откроются. До субботних боев минуты тянулись безумно медленно, и девушка придумывала и тут же пресекала сотни способов, чтобы хотя бы вполглаза увидеть растревожившего душу гладиатора.