Князь-гладиатор

Наперсток Янина

Закончив с помывкой, Милена вернулась в зал, распаковала оборудование и принялась обследовать больных. Регенаралку уколола всем. Двоим поставила капельницы со специальным, смягчающим последствия радиационного воздействия раствором.

— Зачем вы их лечите? — снова шепотом уточнил Таурохтар, следуя за доктором по пятам. — Вы же только продляете агонию?

— Эти двое еще способны выжить. Пару месяцев, так уж точно. А за такое время… Всякое может произойти.

— А третий?

Милена обречённо покачала головой:

— Дней пять, не больше. Там уже отказывают

органы.

А потом посмотрела снова прямо в черные выжидающие омуты. Почему-то страшно захотелось, чтобы этот малознакомый парень ее смог понять… и простить.

— Мне придется сказать об этом Зубру, иначе…

Договорить Милена не успела, так как на пороге появился «хозяин» собственной персоной.

— Ну, каков ваш вердикт, доктор?

— Эти двое пока поработают, — указала Милена на койки. — Если охрана не станет отлынивать и будет колоть препараты, которые я оставлю.

— Будут как миленькие, — кивнул Зубр. — Иначе семь шкур спущу. А с этим что?

Пришедший в себя во время купания мужчина сидел, привалившись спиной к стене. Словно понимая, что речь о нем, он устало открыл глаза.

Милена, не в силах произнести вслух приговор, лишь отрицательно покачала головой.

— Ясно! Мрак, кончай его и на выход.

Глава 11

В шахте, а потом и в изоляторе творился такой запредельный ужас, которого Таурохтар даже не мог себе раньше вообразить. Шок от увиденного оказался так силен, что князь, кажется, на некоторое время просто лишился дара речи. Отчаяние, боль, смрад, страх — все это буквально висело в воздухе и осязалось. Живот сводило спазмами, и Рох и сам не понимал как, однако пока еще справлялся и давил в себе рвотные позывы.

На фоне всего этого Милена, бесстрашно вошедшая к умирающим, принявшаяся без всяких приказов их мыть, обрабатывать раны, обследовать, казалась волшебной феей, сошедшей с небес. Ей не было места в этом кошмаре, как, впрочем, и на трибунах арены. Но она была и там, и здесь. И разум Таурохтара это никак не мог осмыслить. Хотя ее отношение к этим несчастным выглядело неподдельным. Ни один актер здесь, среди происходящей жути, каким бы талантливым он ни был, не смог бы притворяться. Князь не выдержал и, не особенно надеясь на честность, задал девушке прямой вопрос.

Ответ потряс его не меньше, чем творившейся вокруг ужас. Правда сложно укладывалась в голове, поскольку князь видел, как доктор спокойно перемещается по станции, как лебезит перед ней персонал и какие наряды украшают ее по субботам. Однако ее, прямо и открыто смотревшие темно-серые глаза не лгали. Милена тоже была несвободна.

То, как она держалась, с каким состраданием помогала больным, вызывало внутри Таурохтара почти благоговейное восхищение. Кажется, на несколько минут он даже выпал из реальности и просто стоял около нее, ловя каждый жест и взгляд. Одному из рабов не выжить. Милена попыталась что-то сказать князю по этому поводу, но тут появился Зубр, и кратковременное анестезирующее забвение разом оборвалось.

— Ясно! Мрак, кончай его и на выход, — распорядился «хозяин».

Смысл слов не сразу

дошел до его разума. Зубр, хочет, чтобы он убил этого несчастного?

— Я гладиатор, а не палач, — отрезал Таурохтар, вспоминая окровавленного Сивого и готовясь понести наказание за отказ.

Зубр же поступил хитрее. Он даже не стал повышать голос:

— Я тебя везу на межпланетные игры. Там слишком высоки ставки, чтобы я рискнул заявить гладиатора, неспособного убивать.

— Убийство в бою и казнь беззащитного — несопоставимые вещи, — упрямо повторил Таурохтар, не желая уступать позиции.

— Болтовня, — отмахнулся Зубр, — либо ты его убьешь, либо я тебя оставлю здесь. Мне не нужны слюнтяи.

В его глазах уже разгорался плохо сдерживаемый гнев, и князь отчетливо понял — не блефует. Мысли метались. С одной стороны, убийство шло вразрез со всеми принципами Таурохтара, с другой — Милена подтвердила, что раб доживает последние дни, а князь еще мог принести какую-то пользу если не своему народу и планете, то хоть другим людям. Эльф повернулся и, на негнущихся ногах дошел до кровати умирающего.

— Нож дать? — послышался сзади ехидный голос, который князь проигнорировал.

— Я помолюсь? — просипел раб, прекрасно слышащий весь разговор.

Таурохтар кивнул.

Мужчина что-то тихо запричитал, отдаленно похоже на молитву, в которой то и дело повторялись слова «личный номер AZ-16384244». Зубр стоял на другом конце палаты и этого слышать не мог.

— Красивая молитва, я запомнил, — проговорил Рох и раб, облегчённо выдохнув, кивнул.

Следующим, резким и сильным движением, князь свернул ему шею. Раздался хруст позвонков, но Рох очень уповал на то, что человек толком ничего понять и почувствовать не успел.

— Так бы и сразу! А то выкабенивался! — сплюнул Зубр на свежевымытый пол. — Грузимся в корабль! — и пошел к выходу.

Рох, словно на автопилоте, двинулся следом. Кажется, Милена пыталась поймать его взгляд, однако вынести дополнительное осуждение князь уже не мог. Впервые больше всех своих врагов он ненавидел себя.

В транспортнике его, как и по дороге сюда, посадили в одну из камер зверинца. Остальные клетки были пусты, хотя одиночество гладиатора не волновало. Самые сильные демоны сейчас сражались у князя внутри. «Как можно определить, чья жизнь ценнее? Ты просто малодушно предпочел собственную» — жалил раскалённым железом внутренний голос. Разум пытался противопоставить ему аргументы, но совесть их разбивала в дребезги еще на подходе.

Внезапно шлюз в отсек открылся, и вошла Милена.

— Мне надо вас обследовать после прибывания среди зараженных, — дежурным голосом произнесла она, подходя вплотную к решетке камеры и просовывая в нее манжетку переносного диагностического прибора.

Толком не понимая, что происходит, Таурохтар подошел к решетке со своей стороны и взял протянутую вещь. Милена опустила голову, вроде бы к монитору аппарата, а сама тихо и быстро-быстро заговорила:

— Рох, вы верно поступили! Вы спасли того несчастного от нескольких дней адских мук. Обезболивающее ему бы уже не помогло. Не корите себя!