Князь II
Шрифт:
— Мы держим это умение в секрете, — согласился со мной Александр, — но тут всё просто. Если принять Захаровых в род, где имеется алтарь, даже малый ритуал, пройдённый на алтаре, очень сильно поможет главе. Если он и не станет «мастером», то всё равно продлит себе жизнь лет на десять.
— И что, никто не хочет их взять в свой род? — удивился я.
— Это слишком мелкая семья. Ни одного «мастера». Хотя людей там прилично — двадцать восемь человек. Доход порядка ста тысяч рублей в месяц, а в сезон и до двухсот доходит, — пояснил мне Павел, — крупным родам, у которых есть алтарь, такие не
— А третья семья чем занимается?
— Тимофеевы, — протянул мне ещё одну стопку бумаг Павел, — старая и независимая семья, сейчас на грани вымирания. Старшее поколение погибло, отстаивая свои предприятия, а младшее готово вступить в любой род, только бы не отдавать нажитое трудом врагам.
— То есть, нам придётся воевать? — Странное предложение, не ожидал я подобного. Александр и Павел знают, что мой род пока слаб и малозаметен. Сразу влезать в свару не было никакого желания. Надо сначала как следует встать на ноги.
— Это вряд ли. Воюют они с другим мелким родом. Если мы заберём Тимофеевых себе, те отступятся.
— А чем они нам интересны?
— Там сейчас два брата. Обоим немного за тридцать. У одного две продвинутых типографии. Оборудование весьма достойное. И для «Макс-групп» будет весьма полезно, и для новых семей. Второй брат организовал службу вип-такси. Дела идут не слишком хорошо, много денег вложено в автомобили, но, опять-таки, если перевести их базу на черноморское побережье и интегрировать в «Макс-групп», выиграют все.
Ещё целый час мы обсуждали список Гольштейна. В итоге пришли к выводу, что начнём работать по всем трём семьям, что нам рекомендовал Ульрих.
По идее, структура получалась неплохая. Лисовские производят подсолнечник и делают из него масло. Часть этого масла может закупать «Макс-групп» — для отелей и ресторанов. Захаровы занимаются перевозкой. Они снизят затраты Лисовских. А Тимофеевы со своими типографиями пригодятся вообще всем семьям моего рода. Да и такси не должно работать в убыток.
Каждая из трёх семей зарабатывала больше миллиона рублей в год. Даже учитывая, что роду они будут отстёгивать минимальную сумму в размере пятнадцати процентов, это полмиллиона рублей! Хотя Павел говорил, что надо договариваться не меньше чем на двадцать процентов. Но это мы обсудим с каждым главой семейства отдельно. Вообще, разговор начнём с тридцати процентов. За эти деньги мы обеспечим их магией с помощью алтаря. У меня в роду уже семь «мастеров». Четверо Богдановых, пятый Самохин, шестой Илья Березин и седьмой я. Ну и не стоит забывать, что в случае нужды могу дёрнуть мастеров у Максютовых. Тот же Араслан ближайшие полгода работает на меня. Так что, по словам Самохина, мы крепко стоим на ногах и вполне можем постоять за «своих».
— Кстати, а куда делся Березин? — решил уточнить я.
— Он отправился в Москву: собирать информацию по Трубецким, поднимать связи, да и вообще — держать руку на пульсе, — ответил Александр.
Далее состоялось моё знакомство с людьми, которых привёл Самохин. Он выстроил их в коридоре, и, когда мы втроём вышли из кабинета, Александр громким голосом представил меня:
— Это глава
Меня нестройно поприветствовали, после чего Самохин представил им Павла Богданова, как главу компании «Макс-групп», и добавил, что тот является моим вассалом.
Мы вернулись в кабинет. Александр усадил меня за стол, пододвинул пачку распечатанных договоров и всучил ручку:
— Подписывайте, — ухмыльнулся он, видя, как скривилось моё лицо.
На скучнейшую процедуру подписания бумаг у меня ушло полчаса!
Закончив все дела, я созвонился с Ульрихом и отправился к нему — опять подписывать бумаги. Вот уж чернильная душа! Отказывается работать без договора. Сан Саныч пояснил, что это всё германская натура. У нас в Империи привыкли работать, веря на слово. Достаточно по телефону или при личной встрече всё обговорить. А вот германцы составляют бумаги на каждый чих. Даже не знаю, какой подход правильней. Первый, конечно, сильно экономит время. Не надо никуда постоянно мотаться, составлять договора и прочее. Второй, зато, вроде как, надёжнее. Правда, Павел заявил, что бумаги — это пыль. Всегда можно обойти подписанный договор, как это было у него с Максютовыми.
Ульрих выглядел бодрым и пребывал в отличном настроении.
— Мне давно не было так хорошо, — признался он, — теперь я и вправду верю, что вы мне подарили пару лет жизни.
Окинув его магическим взглядом, я увидел, что каналы Ульриха наполнились магией и даже начался их активный рост. Те места, которые уже отмерли, потихоньку восстанавливались.
— Вы просто носите амулет — и всё? — Мне было интересно, как проходит этот процесс.
— Да, от него так и тянет энергией и теплом. Ношу, не снимая. Даже сплю с ним! — Ульрих провёл меня в свой кабинет и, сев за стол, протянул очередную стопку бумаг.
— Очень рад за вас, — кивнул я ему, листая бумаги. В принципе, всё тут было по делу. Я поручаю, он выполняет. Подписал по просьбе Ульриха каждый лист.
— Отлично. Мы не будем ждать, пока вы официально вступите в права владением бывшей усадьбой Трубецких? — решил уточнить он.
— Думаю, слухи уже и так расползлись.
— Среди высшей аристократии — да, но это обычные семьи, — он кивнул на бумаги, — они не вращаются в подобных кругах. Так что вряд ли знают о закрытии прорыва и наличии у вас алтаря.
— Это проблема? Вряд ли они не поверят вашим словам.
— Тут вы правы, — он самодовольно улыбнулся, — словам Гольштейна можно верить. Тогда не буду откладывать это дело. Мои помощники составят письма и отправятся лично к главам выбранных вами семей. Учтите, что договор начнёт действовать только с того момента, как вы выполните свои обязательства. Мы пропишем прохождение малого ритуала принятия в род на алтаре. Вас это устроит?
— Честно говоря, ещё не проводил подобного ритуала, — признался я, — но думаю, что справлюсь.