Князь Китежа
Шрифт:
— Не шутишь? — в глазах вспыхнул неподдельный интерес. — И что узнал?
— Один из них — сущий мертвяк, а со вторым она трахается.
Тонкие брови поползли вверх, а губы изогнулись в змеиной ухмылке:
— Это с которым? С белокурым красавчиком?
— Нет. Это он — как мертвяк. А трахается — с вурдалаком.
Ярослава нахмурилась и ненадолго затихла, собралась с мыслями и философски изрекла:
— Я, конечно, всякое подозревала… Но такое?
— Это не самое страшное. Похоже, все эти упыри подчиняются Гате. И та собирается напасть на Китеж и отомстить.
— Китеж тут при чем?
— Не знаю. Сказала, что обратит всех в нечисть
— Сука…
Полудница резко выпрямилась, но тут же пошатнулась и чуть не упала — благо я успел подхватить ее на руки. К сожалению, в камере не было ни намека на мебель — даже мокрой соломки не подстелили, а класть подругу на холодные камни как-то не комильфо. Поэтому так и остался сжимать ее в объятиях — правда, приятные мгновения длились недолго. Яра оттолкнула меня и нетвердой походкой приблизилась к двери.
Навела ладони на петли и попыталась воззвать к свету, но меж пальцев не промелькнуло даже самого слабого сполоха.
— Зараза… — спутница сокрушенно ударила кулаком в створку. — Ты понимаешь, в какой мы заднице?
— Понимаю. Есть мысли, как отсюда выбраться?
— А какие тут могут быть мысли?! — она обвела небольшое помещение площадью с ванную комнату. — Здесь только голые стены и защитные руны, которые полностью лишили нас волшбы. Похоже, мы застряли здесь надолго. И твой допуск пойдет коту под хвост.
— То есть, это я во всем виноват? Это мне приспичило пограбить артефакты?
— А ты не очень-то и против был! И я предупреждала — следи за седой собакой! А ты предпочел посмотреть, как ее пялит вурдалак. Это немного не та слежка, о которой я говорила!
— Ладно, — поднял ладони. — Ссорой делу не поможешь. Виноваты оба — давай вместе думать, как выбираться.
— Как-как… — Яра привалилась спиной к двери. — Никак. Если ты, конечно, не умеешь лбом прошибать окованные брусья.
За неимением иных вариантов я решил осмотреть стены — вдруг получится как-нибудь стереть мерцающие знаки или лишить их колдовской силы. И поиски привели меня к едва заметным надписям, выцарапанным красивым каллиграфическим почерком в дальнем углу.
Язык был еще более древним, чем дореволюционный и больше напоминал церковно-славянский образца этак семнадцатого века. Я смог разобрать в лучшем случае одно предложение из пяти, поэтому позвал на помощь сокамерницу.
Ярослава довольно споро справилась с переводом и озвучила первую запись:
— Пятое травня тысяча восемьсот восемьдесят седьмого. Первый день моего заключения. Суд чародеев приговорил меня к сожжению, однако его величество проявило милосердие и заменило казнь пожизненным заключением. Причина проста — как и любой смертный, он хочет править как можно дольше, а здесь без моей помощи не обойтись.
— Матушка Морена… — выдохнула полудница. — Понимаешь, о чем тут речь?
Сложить два и два не составило особого труда. Управление вурдалаками, вечная молодость и зомби в застенках. Несложно догадаться, за что именно посадили нашу поехавшую знакомую.
— Она — некромант? То есть, ведьма смерти?
— Похоже на то. Воскрешение мертвых строжайше запрещено в империи. Все, что выходит за рамки светлого исцеления и живой воды — весомая причина для костра.
— Значит, она встретила погребение города в этих застенках. И все же смогла отсюда выбраться. Не написано, как?
— Сейчас посмотрим, — подруга провела ногтем по строкам. — Душевные терзания. Жалобы на холод и голод. Клятва отомстить. Ага, нашла. Самая последняя запись.
— Читай.
— Десятое червеня. Надзиратели
Яра облизнула пересохшие губы и продолжила:
— Одиннадцатое червеня. Целый день стоит жуткий грохот. Все ходит ходуном, как при землетрясении. Гул стих лишь под утро — хотя я могу ошибиться, в темнице сложно определять время. Я кричала что есть мочи, но никто не ответил. А затем началось… нечто странное. Страх за секунду сменялся звериной злобой, а злоба — неудержимой похотью. Предо мной оживали видения прошлого. Я встречала давно усопших родных и даже могла коснуться их, будто те были сотканы из плоти. Порой я лежала в углу, закусив предплечье, чтобы не сойти с ума от боли. Порой плясала и не могла нарадоваться происходящему. Это безумие длилось около шести часов — я каким-то чудом успевала чертить засечки в перерывах между апатичным беспамятством и чувственным буйством. Это событие изменило не только мой характер, но и природу окружающей волшбы. То, что было замком, стало ключом. То, что держало якорем, превратилось в парус. То, что сковывало и ограждало, пробило путь на свободу. Цепь разорвана, засовы сломаны, теперь я — новая хозяйка мертвого города. И я обязательно отыщу Марика и закончу начатое. Похоже, того желают сами боги, коль даровали мне новую жизнь.
— Что еще за Марик? — удивился я. — Не тот, случайно, что сидит по соседству?
— Пойди да спроси — мне-то почем знать? Но, похоже, она и пыталась этого самого Марика воскресить, за что загремела в темницу.
— Все описанное очень напоминает Воробьиную ночь. Подождем немного — и освободимся.
— Ты дурак? — набычилась спутница. — Во-первых, нам надо загодя попасть в Академию. А во-вторых, ты хоть представляешь, что тогда начнется в руинах? Может, из камеры мы и выберемся, да только в городе нас на ремни порежут. И хорошо, если к тому моменту вся нечисть еще останется здесь. А если Гата найдет путь на поверхность? Я даже думать не хочу, что будет с Китежем, если на него нападет орда вурдалаков в самый разгар ненастья.
— Твоя правда, — я шумно выдохнул. — Ждать нельзя. Но и сидеть сложа руки — тоже.
— Друзья мои, — из коридора донесся глумливый голосок и цокот каблучков вперемешку со стуком посоха. — Совсем забыла спросить — а где именно находится выход на поверхность? Вурдалаки обрыскали все развалины, но не нашли ни намека на лаз или шахту.
Мы переглянулись. С одной стороны, это хорошая новость — подводный пролом найти куда как сложнее. С другой, ведьма вряд ли будет мило упрашивать его показать. Вне всяких сомнений, нас ждут очень долгие и очень жестокие пытки, ведь тварь не остановится ни перед чем ради своей цели. А с третьей, это, возможно, наш единственный шанс выбраться на волю и предупредить Водяного.
— А ты выпусти нас, — полудница прильнула к окошку. — И мы покажем.
— Думаешь, самая умная, чернь? — окрысилась ведьма. — Это ты зря. Волшебная тюрьма не только сдерживает пленных колдунов. Но и позволяет оказывать на них определенное… воздействие. Я испытала его во всей красе, когда ректорат захотел узнать, где находится моя лаборатория. Так что подумайте немного над своим поведением, а после я приду за ответом.
Она сделала хитрый пасс пальцами, и часть рун на стенах сменили цвет с фиолетового на бело-голубой. И сей же миг на камнях выросла снежная корка, а температура упала настолько, что при выдохе вырывались облачка пара.