Князь Никто
Шрифт:
Символический язык глаголицы хорош тем, что он все раскладывает по полочкам. Это та часть магии, которая имеет чеканную структуру, четкие правила, как по букве, так и по духу. И каждый эффект каждого заклинания можно разобрать на составляющие части и найти способ это все нейтрализовать.
К родовой магии подобный подход применить не получится. Там высокие материи и философия совсем иного порядка. Но материи, может быть, и выше, но законы у магии все-таки общие. И если понять принцип, то гораздо проще будет найти способ обойти почти любой эффект.
Вот например очень городское заклинание, защищающее от воров… «Глиняный
Заклинание простое, но эффективное. Если специально не ждать чего-то подобного, то можно и не заметить. Обнаружить случайно можно только если у тебя есть «Треснутое стекло», которое подсвечивает стационарные магические эффекты. Вещь редкая, требует сложной работы для изготовления и ингредиенты дорогие. Дальше, дальше…
Ага. Вот. «Нейтрализовать „Глиняный колокольчик“ можно обычным „Визгливым трампетом“. У этих двух заклинаний имеется конфликтующая пара знаков… бла-бла… при звуковом диссонансе простая структура „колокольчика“ распадается, и заклинание перестает работать, даже если „трампет“ был применен рядом совершенно случайно».
— А я знаешь что хотела у тебя спросить? — вдруг раздался у меня над ухом голос Анастасии. Я встрепенулся и увидел, что она сидит на полу в другом конце комнаты и возится с каким-то механизмом, похожим на двух сцепившихся в смертельной схватке осьминогов. Когда она успела сюда прийти?! — Ты уже думал, что будешь делать потом? Ну… Когда пора будет приступать к изменению истории?
Глава 21. Кое-что о специфике наружнего наблюдения
— А ты разве не собиралась следить за Соломоном… как там его?… — я потер лоб, пытаясь вспомнить. — Ну, за тем евреем-аптекарем, в общем.
— Так он еще три часа будет на службе, — Анастасия дернула плечиком. — Решила пока не сидеть без дела и разобраться в этом агрегате.
— А что это? — спросил я, разглядывая причудливое переплетение трубок.
— Я первая спросила, — девушка потянулась за куском ветоши и вытерла руки от машинного масла. — Так что? Ты уже думал над планом?
— У меня было пятьдесят лет на цепи, — горько усмехнулся я. — Конечно же я думал…
Я крепко зажмурился, потому что на глазах неожиданно выступили слезы. Я вспомнил лицо Голицына в ту ночь. Последнюю, когда мы еще были друзьями, братьями и соратниками. Он на меня не смотрел. В лице его будто что-то поменялось, но я тогда еще не понял, что именно. Многократно вспоминая эту сцену, я каждый раз пытался что-то в ней поменять. Придумывал, что Голицын прятал глаза и мучился чувством вины. Нет, конечно. Ничем он не мучился. Его больше волновало, как бы я не догадался обо всем раньше времени. До того, как займут позиции громилы из Багровой Бригады и Императорская Инфантерия, наглухо прикрытая магическими щитами.
Я открыл глаза. Анастасия смотрела на меня, не отрываясь. В глазах ее отражалось голубоватое пламя саламандры, странной саламандры из алхимической лампы Вилима Брюса.
— Я думал, конечно, — ответил
— Это опять какие-то очень высокие магические материи… — вздохнула девушка и вытерла лоб тыльной стороной ладони. На белоснежной коже осталась черная полоса.
— Не очень высокие, — усмехнулся я. — И совсем даже не магические. Помнишь, ты рассказывала о том, как чинила паровой трактор? Убрала кучу деталей, а он все равно работает, так?
— Ага, — девушка кивнула.
— Вот то же самое и с судьбой, — продолжил я. — Очень много вещей, которые случаются в жизни, никак и ни на что не влияют. Убери их, и ничего не произойдет. То есть, события жизни вроде бы немного поменяются, но ключевые поворотные пункты останутся на своих местах.
— То есть, менять надо как раз эти самые «ключевые моменты»? — Анастасия положила на пол какую-то кривую железку, заканчивающуюся петлей. Представления не имею, для чего она используется…
— Именно, — сказала я. — Но давай вернемся к твоему трактору. Представь, что ты пытаешься его ломать на ходу, и суешь голую руку в движущийся механизм. Что произойдет?
— Руке кранты, — девушка посмотрела на свои ладони и снова схватилась за тряпку. — Это если повезет. А может и целиком затянуть в механизм и в фарш перемолоть.
— А если тебе надо сломать движущийся трактор, но при этом не превратиться в фарш? — спросил я.
— Да запросто! — самоуверенно заявила Анастасия. — Надо просто выдернуть…
— С судьбой примерно так же история, — быстро перебил я ее, пока она не начала вдаваться в технические подробности, в которых я не разбираюсь совершенно. — Надо найти то, что ты можешь выдернуть, но чтобы при этом тебя не затянуло в механизм и не перемололо в труху. Только вот с каждой судьбой придется отдельно разбираться. Потому что никаких схем и инструкций на этот счет нет. Искать, балансировать, выбирать момент…
— Да, теперь я, кажется, поняла, — медленно проговорила девушка, и закусила губу. — И при этом это не магия?
— Нет, — я покачал головой. — Магия в этом деле может помочь, а может и помешать.
— А еще хотела спросить… — начала девушка. — Ой, ладно! Не буду отвлекать лучше, а то я заболтать кого угодно могу. Лучше пойду скажу Брюсу, что я починила эту штуку.
Она вскочила и вприпрыжку ускакала по лестнице наверх. Так и не стерев со лба грязную полосу.
А я вернулся обратно к книгам. Правда, сосредоточиться уже получалось хуже.
Вот, например, возьмем более сложное заклинание «заячьей тропы». В городе такое старались не использовать, потому что вместо того, чтобы отвлекать внимание, этот эффект наоборот может привлечь. Принцип работы простой — человек сворачивает в сторону, не подходя к тому месту, которое так защищено. Если у тебя хижина в лесу или охотничий домик, то случайный прохожий просто свернет в сторону и даже не задумается, что с ним произошло что-то странное. А вот в городе смена траектории всеми подряд прохожими будет выглядеть довольно странно. Об этом начнут болтать, и в результате ты окажешься хозяином вовсе не незаметного дома, а центра кривотолков и пересудов.