Князь-пират. Гроза Русского моря
Шрифт:
— Эге, да он тебя совсем околдовал, — словно издалека донесся до нее голос купца. — С ним ты можешь совсем голову потерять!
Она склонилась над чашкой, пытаясь взять себя в руки и в то же время чувствуя, как предательски горят ее щеки.
— Скажешь тоже! — наконец нашла она в себе силы вымолвить. — Ходят тут разные…
Купец хитро улыбнулся и больше не сказал ни слова.
Когда он ушел, неизвестный тотчас подсел к ней.
— Князь Галицкий Иван Ростиславич, — представился он. — Ныне изгой, живу на правах
— Агриппина, — еле слышным голосом ответила она.
— Ты киевлянка? У тебя свой дом? — наседал он, даже не дав ей опомниться. — Меня преследуют, мне негде укрыться. Можешь ли ты предоставить мне убежище? Клянусь, я не сделаю тебе ничего плохого. Я не бандит, наоборот. Я из рода Рюриковичей, но так все сложилось…
— Идем со мной, — удивляясь самой себе, ответила она и пошла к выходу. Он последовал за ней.
В ее доме князь с особой тщательностью исследовал запоры на дверях, похмыкал, но не сказал ничего.
Она сказала:
— Вот твое место. Ложись, лучины на исходе, зажигать не будем.
Он тотчас разделся и улегся на широкую лавку, застеленную барахлом. Она подивилась, что мужчина не стал приставать к ней, устроилась в кровать не раздеваясь.
Агриппина уже засыпала, когда услышала легкий шорох. Она прислушалась. Кто-то осторожно, словно примериваясь, ковырялся снаружи у входа. Она поднялась, вгляделась. У двери с мечом в руках в напряженной позе стоял князь. Взглянул на нее, приложил палец к губам: помалкивай! У нее сердце ушло в пятки, ноги ослабели, она чувствовала, что вот-вот рухнет без сознания.
Какое-то время снаружи шла возня, потом вдруг в дверь сильно ударили чем-то тяжелым. Дверь вздрогнула, крючок вылетел из пробоя и повис, слегка покачиваясь; однако целой оставалась толстая железная щеколда.
Князь метнулся к крючку и вставил на прежнее место. Но почти тут же раздался новый удар, а потом еще, еще и еще… Агриппина закричала, не помня себя от страха. Он обнял ее за плечи, усадил на кровать, проговорил придушенно:
— В случае чего — беги за мной. Тогда спасешься…
Она замерла, боясь пошевелиться.
Между тем удары следовали один за другим. Наконец крючок вылетел, щеколда согнулась, и дверь открылась настежь. В дом вбежали мужчины, сколько — Агриппина в темноте не разглядела, да и не до этого ей было, совсем разум потеряла, только шептала как заклинание:
— Погибаю. Матушка моя родная, спаси меня…
В доме лязг мечей, топот ног, выкрики, стоны… Сколько это продолжалось, она не знала. Только вдруг возле нее оказался князь, молча схватил за руку, потащил за собой. Они бежали по какой-то улице, свернули в проулок. Наконец он остановился, приказал:
— Жди здесь. Я — скоро.
Сам нырнул в дверь какого-то сарая. Вернулся быстро, ведя за собой пару коней. Подсадил ее, сам легко запрыгнул в седло.
Успели выехать из города до закрытия
— Тоже мне — вояки!.. Этот Петро, бывший слуга мой… Щенок неоперившийся, на кого полез? Я с детства с мечом в руках, меня дядька владеть оружием почитай чуть ли не с пеленок обучал… На князя он полез с криволапыми мужиками!
— Кто они? — не зная, то ли радоваться, то ли плакать, спросила она.
— Князь галицкий Владимирко подослал. Дядей он мне приходится. Бились мы с ним из-за Галицкого княжества. Жестокий он и беспощадный человек. Невзлюбили его галичане. И когда уехал он из города, меня избрали своим князем. Только недолго мне удалось повластвовать, пришел Владимирко с войском, осадил город. Отбили мы все приступы, а потом допустил я оплошность. Послушался доброхотов и вышел под стены сразиться в честном бою. Мало нас было, побил меня дядя. Пришлось бежать. Сначала жил во Владимире-Волынском, но подослал ко мне Владимирко убийц, еле ноги унес. Обосновался в Киеве, да вот тоже нашли…
— А за что он тебя преследует?
— Как за что? Я больше прав на галицкий престол имею, чем Владимирко. Меня избирал народ, а он силой захватил. Так что я для него очень большую опасность представляю. Он будет преследовать меня, пока жив!
— Отказался бы ты от престола, зачем он тебе? Зато живой останешься.
— Какая ты чудная! Это кто же от власти отказывается? Власть сильнее всего на свете! Ради нее не жалеют никаких богатств, предают дружбу и любовь и готовы пожертвовать жизнью! А ты говоришь — откажись…
— И куда мы теперь направляемся?
— Не знаю. Надо выбрать какого-нибудь князя и поступить на службу. Сейчас кругом войны, нас, князей, сильно не хватает, некому полки в бой водить. Для начала в Переяславль отправимся.
— А если не получится?
— Тогда подальше от Киева на север махнем. Слышала о таком княжестве — Суздальском? Вот туда, к князю Юрию, и подадимся, подальше от Владимирко. Там он меня не достанет!
— Только не в Суздаль! — испугалась Агриппина. — Мне там нельзя появляться.
— Что так? Или с кем-то поссорилась? Уж не с самим ли князем?
— Довелось встречаться.
— Нельзя так нельзя, о чем разговор! Мы птицы вольные, куда захочется, туда и полетим.
Заночевать решили в стоге сена. Устроившись поудобнее, повели неторопливый разговор.
— А что, действительно князь Владимирко такой жестокий человек? — спросила Агриппина. — Или просто ненавидишь его и наговариваешь?
— И то, и другое. Разумеется, любви у меня к нему быть не может, коли он меня княжества лишил. Но сама посуди, может человек казнить невинного человека? А он, когда вошел в Галич, многих иссек мечами, а еще больше предал лютой казни. Это безоружных людей! И жестоко, и недостойно русского князя!