Князь Святослав II
Шрифт:
Уехали половецкие беки [44] к своим вежам.
Час прошел, другой. Солнце за полдень перевалило. Русичи ждали.
Наконец, расступились конные половецкие отряды и через образовавшийся проход медленно проехала вереница всадников. Впереди на саврасом длиннохвостом коне ехал хан Шарукан.
На всю жизнь запомнилась гордому хану эта поездка к русским князьям. Казалось бы, все он обдумал перед этим походом, все взвесил. Да, видать, не все…
Спешился Шарукан возле большого белого шатра с красным верхом, рядом с которым стояли
[44] Б е к - знатный человек у кочевников, соответствовал русскому боярину.
Первыми поприветствовали Шарукана бояре Всеволода: Иван Творимирич, Гордята Доброславич и Ядрей, сын Бокши. Все трое были в кольчугах с мечами у пояса, но без шлемов. Толмач-торчин переводил хану их слова.
Шарукан важно кивал головой в островерхой шапке с ниспадающим на спину лисьим хвостом: почет он любил. Сам, правда, в ответ ничего не сказал.
Вокруг стояло много черниговских и переяславских дружинников в блестящих шлемах. Задние напирали на передних, всем хотелось увидеть вблизи предводителя степняков. Свита Шарукана опасливо поглядывала по сторонам.
Шарукан вступил в шатер в сопровождении четырех беков.
Всеволод и Святослав встретили гостя радушно, пригласив потрапезничать с ними, было время обеда.
Шаруна уселся на предложенный стул, для беков поставили скамью.
Трапеза русских князей была скромной. Она состояла из протертой редьки с квасом, ржаного хлеба, овсяной каши без масла и вареных овощей. Однако уплетали они все это с большим аппетитом.
Видя, с каким недоумением половцы глядят на такое угощение, Всеволод пояснил:
– Пост у нас, а во время поста христианам скоромное есть нельзя, это грех.
Всеволод кивнул толмачу, тот стал переводить. Но поскольку половцы не поняли, что такое «пост», толмач принялся разъяснять им на половецком наречии смысл христианского обычая поститься.
Объяснение было довольно долгим, но толмач прекрасно справился со своей задачей. Половцы оживились, закивали головами и тоже принялись за еду скорее из любопытства и вежливости, чем из чувства голода.
Святослав тихо сказал Всеволоду:
– Мог бы для именитых гостей и барашка зарезать, они ведь нехристи.
– Кабы знал наперед, что такие гости пожалуют, зарезал бы, - ответил Всеволод.
Заметив, что Шарукан внимательно следит за ними, Всеволод улыбнулся и дал знак толмачу перевести хану их слова. Толмач перевел. Шарукан тоже улыбнулся скупой улыбкой, взгляд его темно-карих продолговатых глаз слегка потеплел. Хан что-то промолвил и кивнул толмачу.
– Великий хан говорит, что он уважает чужие обычаи и сегодня будет поститься, как и русские князья, - перевел толмач.
Всеволод выразил хану свою признательность в таких витиеватых фразах, что толмач с трудом сумел донести до важного гостя смысл сказанного. Беки
Святослав не удержался от усмешки.
– Брат мой, ты не с греками речи ведешь, выбирай словеса попроще.
Глаза Шарукана метнулись к черниговскому князю, затем к толмачу.
Тот, повинуясь еле заметному кивку Всеволода, перевел хану слова Святослава.
Чтобы гости не обиделись, Всеволод добавил:
– Жена у меня гречанка, дочь византийского императора, поэтому греки частые гости у меня в Переяславле. А у ромеев принято говорить пышно и замысловато.
В глазах беков появилось невольное уважение: князь Всеволод в родстве с властителями Византии! С мощью Балканской державы уже столкнулись западные колена половцев. О богатстве Империи ромеев половцы были наслышаны от венгров, валахов и печенегов. Даже Шарукан не смог скрыть своего удивления, переяславский князь враз стал выше в его глазах. Святослава Шарукан разглядывал с затаенной недоброжелательностью, помня дерзкие слова князя, брошенные его послам. Уж не считает ли черниговский князь, что хан половецкий из страха перед ним прибыл в русский стан!
Святослав, чувствуя на себе взгляды сидевшего напротив Шарукана, тоже стал приглядываться к хану.
Шарукан был молод, на вид - не больше тридцати лет, высок и строен, с широкими плечами и узкой талией. Небольшая рыжая бородка обрамляла подбородок. Тонкий прямой нос и слегка выступающие скулы придавали ему облик сурового воина, взгляд темных чуть вытянутых к вискам глаз был цепким и недоверчивым. У хана были черные, почти сросшиеся брови, из-под шапки с опушкой из лисьего меха виднелись космы пепельно-рыжих волос.
«Как зыркает рыжая каналья!
– усмехнулся про себя Святослав.
– Глаза точно стрелы!»
Насытившись, Святослав стал более благодушен, в нем проснулась его язвительная ирония.
Одежды половцев были яркими. Короткие полукафтаны, длинные плащи из алтабаса [45] розовых, голубых и желтых цветов. Узкие штаны, заправленные в короткие сапожки с загнутыми носками. Рукава полукафтанов были расшиты узорами в виде чередующихся фигурок зверей и птиц либо какими-то непонятными значками, такие же узоры были вышиты спереди, они шли широкой полосой от шеи к подолу.
[45] Алтабас - парчовая ткань.
На головах у беков были круглые полотняные шапочки красного цвета с вышитыми на них белыми зигзагами. На шеях висели золотые цепочки с прикрепленными к ним самоцветами в дорогих оправах. При малейшем движении цепочки слабо звенели, а драгоценные камни переливались всеми цветами радуги.
Особенно много украшений было на хане.
Длинные пальцы были унизаны перстнями, в левом ухе висела золотая серьга с изумрудом, на груди в три ряда лежали тяжелые ожерелья из золота, среди которых выделялся большой темно-красный рубин в золотом окладе, висевший на золотой цепочке, по всей видимости, амулет.