Князь Святослав. «Иду на вы!»

Поротников Виктор Петрович

– О превосходительный! Не гневайся на меня, что я прерываю твою важную беседу… – с поклоном замямлил скопец тоненьким голоском.

– Что случилось? – рявкнул василевс, вставая.

– Толпа закидала камнями твоих телохранителей, которые тащили в дворцовую темницу двух злодеев, писавших непотребное о тебе на стенах домов, – торопливо сообщил евнух. – Толпа отбила этих злодеев и подвалила к дворцовым воротам. Чернь грозится поджечь дворец!

– Где куропалат? – загремел Никифор, надвигаясь на евнуха. – Где дворецкий? Ступай, найди их!

Евнух испуганно попятился, закрыв за собой двери.

* * *

С

этого дома на Псамафийской улице для Харальда и Тюры началось знакомство с Константинополем. В этом доме из желтого камня с двумя колоннами при входе жил патрикий Калокир.

Брат и сестра прожили больше полугода под кровлей просторного Калокирова жилища, пока не освоились в столице ромеев, поражающей всякого своим многолюдством, пока не выучили в достаточной мере греческий язык. Затем Харальд, благодаря стараниям Калокира, поступил на службу в отряд эскувитов, дворцовой стражи, а Тюра переселилась в богатый дом синклитика Серапиона для обучения греческой грамоте и прочим премудростям вместе с его дочерьми.

Прожив в доме Серапиона два года, Тюра вновь перебралась к Калокиру. Теперь Тюра выглядела не как застенчивая славянская девушка, но как дочь имовитого грека. Тюра прекрасно говорила по-гречески, одевалась, как гречанка, умела читать и писать, играла на арфе, изумительно исполняла греческие песни. Друзья Калокира полагали, что Тюра его дочь, прижитая им еще в Херсоне со славянской наложницей. Калокир только посмеивался в душе, даже не пытаясь разубеждать своих знакомых. Он заботился о Тюре действительно как о своей дочери.

Харальд навещал сестру всякий раз, когда его отпускали со службы в город. Теперь-то Харальд знал Константинополь как свои пять пальцев. По сравнению с огромной великолепной столицей ромеев далекий Киев казался Харальду маленькой и тихой деревней. И все же Харальда тянуло обратно на Русь. Он часто просыпался по ночам с тоской в сердце. Тосковала по Киеву и Тюра.

Обычно при встречах с сестрой новости рассказывал Харальд, который узнавал много интересного от дворцовых слуг.

Однако в этот день Тюра встретила брата с таинственным блеском в глазах, по которым было видно, как ей не терпится поделиться с Харальдом чем-то очень важным. Тюра схватила Харальда за руку и потащила его в свою спаленку на втором этаже дома, подальше от любопытных служанок. Харальд был заинтригован.

Тюра плотно прикрыла дверь спальни. Затем она усадила брата на свою кровать и негромко заговорила, глядя ему прямо в глаза.

– Ты знаешь, что Калокир недавно ввел меня в семью легатария Маркиана ради знакомства с его младшим сыном Андроклом, – начала Тюра с волнением в голосе. – Так вот, позавчера я опять была в гостях у легатария Маркиана. Я приглянулась его супруге, и она теперь часто приглашает меня в гости. Там были еще двоюродные сестры Андрокла, обе намного младше меня. Андрокл, впрочем, тоже еще мальчишка совсем. Мы затеяли игру в прятки. Я спряталась в нише стены за портьерой, а там оказалась потайная дверь в соседнюю комнату. В той комнате находились какие-то люди, явно давние знакомые легатария Маркиана. Легатарий тоже был там. – Тюра задыхалась от волнения, ее большие голубые очи были полны испуга. – Эти люди говорили о том, что василевса Никифора нужно убить и как можно скорее! Недавно в столицу из Азии приехал магистр Иоанн

Цимисхий. Заговорщики хотят его сделать василевсом. Легатарий Маркиан сказал, что некто Гервасий уже ведет тайные переговоры с Цимисхием. Все это я услышала через щель в потайной двери.

– Лица заговорщиков ты разглядела? – спросил Харальд.

– Нет, – ответила Тюра. – С другой стороны двери тоже висела занавеска.

Девушка присела на постель рядом с братом и обхватила ладонями свои пылающие щеки.

– Плохо дело! – в раздумье проговорил Харальд. – Ты сказала об этом Калокиру?

– Калокир уехал в Болгарию, по поручению василевса, – промолвила Тюра. – Калокиру велено о чем-то договориться с князем Святославом. Ты знаешь, что Святослав разбил под Киевом печенегов и снова привел войско на Дунай? – Тюра сбоку взглянула на брата. – Я просила Калокира, чтобы он взял меня с собой. Но Калокир не согласился. Он без особой радости поехал в Болгарию.

– В окружении василевса только и разговоров, что о вторжении Святослава в Болгарию, – сказал Харальд. – Василевс Никифор отправился осматривать горные крепости на границе с Болгарией. Куропалат Лев уехал в Солунь закупать лошадей для императорской гвардии. Ходят слухи, что Святослав намерен объявить войну ромеям.

Тюра после услышанного от брата расстроилась еще больше.

– Так вот почему Калокир не взял меня с собой, – с печалью прошептала она.

– Когда вернется Калокир? – Харальд взглянул на сестру.

Тюра пожала плечами.

– В общем, когда Калокир вернется, ты должна сразу же сообщить ему о заговоре. – Харальд слегка встряхнул сестру за плечи. – Поняла?

– А ты ничего не можешь сделать? – Тюра прижалась к брату. – Ведь Калокир вернется не скоро.

– Я слишком маленький человек, чтобы влезать в это опасное дело, – с мрачной задумчивостью промолвил Харальд. – Меня могут раздавить, как клопа!

– Ты мог бы сообщить о заговоре этериарху, ведь он твой непосредственный начальник, – сказала Тюра.

– А над ним, знаешь, еще сколько начальников! – усмехнулся Харальд. – Ежели кто-то из них состоит в заговоре, то ни меня, ни этериарха уже ничто не спасет. Предупреждать о заговоре нужно самого василевса или его брата, куропалата Льва. Либо Калокира. – Харальд погрозил сестре пальцем. – Не вздумай снова пытаться подслушивать и подглядывать, когда пойдешь в гости к легатарию Маркиану. Этим ты можешь подставить под удар Калокира и сама лишишься головы!

Тюра презрительно надула губы.

– Я к Маркиану больше ни ногой! Он похож на толстую жабу, а его сынок мне совсем не нравится! Слюнтяй, весь в отца!

* * *

Все последующие дни Харальд пребывал в постоянном беспокойстве. Заговорщики где-то рядом плетут свои козни, а василевс и куропалат все никак не возвращаются в столицу! Не было вестей и от Калокира. Всеми делами во дворце заведовал проэдр Василий. Это был единственный из дворцовых евнухов, у которого имелось достаточно могущества, чтобы разговаривать на равных с любым из синклитиков, с любым вельможей из столичной знати. Проэдра Василия побаивались, поскольку у него на службе находилось множество соглядатаев, сыщиков и наемных убийц. Как родственник императорской семьи, проэдр Василий не платил налоги в казну и имел право содержать собственных телохранителей.