Князь Святослав. Владимир Красное Солнышко
Шрифт:
— Как славят моего отца!.. — с восторгом прокричал он своей венценосной бабушке.
— Народные вопли недорого стоят, — сказала королева русов, как называли тогда в Европе великую киевскую княгиню Ольгу.
— Но ведь я тоже кричал… — начал было Ладимир.
— Никогда не уподобляйся черни.
— Но ведь и я тоже… — робко вклинился Владимир.
— Тоже?.. — великая княгиня строго свела брови. — Это они — тоже, а ты — князь.
Вот тогда княжич Владимир и увидел, что великая княгиня недовольна своим единственным сыном. Нет, не из-за
Потом, позже, когда он надоел бабушке своими настойчивыми расспросами, великая княгиня с явной неохотой объяснила ему:
— Киев не любит твоего отца. И князь Святослав не любит Киева. Он вообще никого не любит. Он не научился этому, растратив свою молодость в бесконечных походах.
— Но ведь ему кричали хвалу и славу киевляне! Я сам слышал. И Ладимир…
— Слышал!.. — громко подтвердил друг. — Все кричали!
— Кричала чернь. Чернь всегда кричит, и вы еще услышите ее вопли. Мой сын князь Святослав это понял, почему и решил завоевать себе любовь киевлян столь простым способом. Так всегда поступали конунги варягов.
— Варягов?..
— Да, варягов! Ради подарков, которые его гридни щедро разбрасывали киевской толпе, мой сын сжег целый город и приказал водрузить на пепелище гору из тридцати тысяч голов его жителей. Женщин, детей, стариков, раненых воинов. Чудом уцелевшие беглецы добрались до Киева и рассказали мне об этом. Твой отец безжалостный варяжский конунг, а не великий князь Киевского княжения!
Великая княгиня не скрывала презрения к собственному сыну. Может быть, оно вырвалось из души помимо ее воли, хотя она всегда доселе владела собой. Презрение было столь велико, что Владимир присмирел и не решился более расспрашивать бабушку.
Он спросил об этом своего дядьку Добрыню. И Добрыня поведал ему, что в детстве сама великая княгиня прислала княжичу Святославу полоумного старого варяга. Она надеялась, что варяг расскажет сыну о доблести и славе, а он вместо этого начал толковать о варяжских обычаях, добыче и жестокости. И заставил юного наследника Киевского великокняжеского стола принять суровую варяжскую клятву.
— Какую еще клятву?
— Устрашать всех. И никого не щадить ради достижения поставленной цели.
— А какая у него была цель?
— Власть.
Добрыня столь увесисто и жестко произнес это слово, что Владимир больше вопросов не задавал.
И Ладимир тоже промолчал тогда.
А вскоре после этого разговора по повелению отца юного княжича Владимира послали княжить в Господин Великий Новгород. Великая княгиня всегда старалась спрятать его, когда приезжал Святослав. Но тогда он нагрянул неожиданно, и княгиня Ольга, когда ей доложили о нежданном госте, лишь успела затолкать внука за полог тронной палаты.
Затаившись
— Я женюсь, — громко объявил великий князь Святослав, едва переступив порог. — Моя невеста — принцесса из Австрийского дома. Ее отец отдал ее, как только мои дозоры подошли к его рубежам. Со страху.
Он не сказал своей матушке ни единого приветственного слова, не спросил о здоровье, о делах, заботах и хлопотах, как издревле было принято на Руси, даже не поинтересовался, где его сын. Сиплый, навеки сорванный в надсадных криках сражений голос — отражался от стен, потолка, пола, гулко отдавался во всех палатах Большого дворца.
— Она родит мне законных сынов, которых признают все. А ее отец, повелитель австрийцев, отдаст мне всех своих лучников для похода на ромеев. И я сокрушу Византию, как сокрушил Хазарский каганат!
Это был не голос, это был рев. Одурманенный победами и щедро пролитой кровью в Хазарин, Святослав яростно делил шкуру неубитого медведя.
— Ты волен поступать, как тебе заблагорассудится, — безразлично обронила княгиня Ольга.
— Мой старший сын Владимир немедля отъедет в Господин Великий Новгород.
— Твой старший сын еще очень молод, — мгновенно собрав всю свою волю, резко ответила ему великая княгиня. — И я намерена послать его в Византию…
— Я был моложе, когда ты, великая княгиня, отправила меня княжить в Новгороде!
— Ты был настолько дерзок и своенравен, что от тебя необходимо было избавиться как можно скорее. Ты обесчестил мое имя перед всеми владыками Европы насилием над моей воспитанницей, ты оскорбил великого воеводу Свенельда, вызвав его на поединок, ты…
— Владимир поедет в Новгород.
— Владимир вырос на моих руках. К счастью, он не похож на своего отца…
— Я сказал!.. — как отрубил великий князь Святослав и, не прощаясь, вышел из великокняжеского дворца теми же грохочущими шагами конунга.
— Что нам делать, Свенди? — растерянно спросила великая княгиня своего друга и соправителя, грозного защитника Киева великого воеводу Свенельда, слышавшего весь разговор. — Он убьет Владимира в пути…
Либо княгиня Ольга забыла, что внук слышит каждое ее слово, либо хотела, чтобы он слышал все.
— Наш внук доберется до Новгорода водным путем, — как всегда спокойно и обдуманно, сказал Свенельд. — Он возьмет с собой своих богатырей, гридней и охрану. Кроме того, среди гребцов будут мои люди.
— Святослав знает твоих людей.
— Тогда это будут твои люди.
— А в Новгороде?
— Новгородский посадник Радьша пьет из моей ладони. Рядом — рубеж, и Владимира всегда успеют переправить за границы Новгородской земли.
— Но по дороге в Смоленск…
— Дорогу в Смоленск держат под присмотром разъезды младшей дружины смоленского князя Преслава.