Князь тьмы по призванию! Том 2
Шрифт:
— Инга! — Встав на баррикады, воскликнул Василиск. — Именем паладина Святого копья клянусь — ты не про!.. — Грудь Василиска пробило копьё. Удар в спину, быстрый, сильный, нанёс не ученик, а наставник. Мастер-копья, легендарный фехтовальщик и старый дуэлянт. Всем казалось, он был нейтрален к политическим делам…
— Старик… — Сохранив невозмутимость на лице, ударом кулака раскрошил древко Василиск. — Я думал, ты верен Бавонии.
— Я верен клятве Руини, — призвал своего магического фамильяра, копьё, что могло изгибаться, раздваиваться, становиться бесплотным, а после, проходя материю, вновь обретать физическую форму, старый мастер. На баррикадах развернулась битва, что больше всего напоминала резню. Одноклассники били друзей в спину, учителя убивали учеников, ученики предавали и убивали учителей. Неразбериха охватила первую линию обороны, которую
«Дьябло не врал», люди, те, кто ещё недавно представляли угрозу, действительно сошли с ума, по завету его убивали друг друга, резали глотки, приближая её к великой мечте. «Скоро я стану королевой, а он — моим королём!» — Едва сдерживая улыбку, источая черную, демоническую ауру, по трупу Василиска, переступая через раненого Мастера-копья, не обращая на них внимания, двигалась вперёд лошадь Разящей Принцессы Марлини.
Трупы, а с ними те, кто выжил, кто остался верным коварной идее Инги, двинулись дальше. Через академию, её опустевшие залы, тренировочные поля, высохшие сады, туда, где находилась истинная власть, где творился закон, где старательно концентрировалось всё самое гнилое, омерзительное, опасное… Цитадель власти, дом инквизиции, правоохранительных органов, за деньги позабывших слова «справедливость», повсеместно использовавших слово «наказание». Ещё на подступах, на длинной, узкой улочке от инквизиции к Инге поступил приказ: «Немедленно остановиться, развернуть войско и выйти за пределы города». Письмо придали огню; посла разорвали мертвецы. В ту же секунду из Цитадели порядка стали разноситься крики, стоны тех, кого инквизиция вместе с стражами знатных семей принялась истреблять. Правоохранительные органы думали, что преступников собираются освобождать, что хотят сделать частью войска демонического, но всё оказалось намного прозаичнее. Кратчайший путь пролегал мимо Цитадели порядка, вот и двигалось войско по нему. Тысячи погибли зря, и смерти их легли на руки палачей и убийц, что при приближении авантюристки Инги в страхе кинулись наутёк, разбежались, оставив верхушку защищать цитадель, наполненную мертвецами.
— Оставьте их на съедение трупов! — Отдала приказ Инга. Как и ранее, она верой и правдой служила тому, кто сейчас прятался в одеждах, броне простого солдата. Она ощущала, как тот следит за ней, за исполнением приказов, продиктованных заранее написанной инструкцией. Верная и послушная, жаждущая его внимания, потерявшая гордость шлюха только и могла потакать своему избраннику, надеясь на поощрение, ожидающее её в конце пути.
Мертвое войско прошло мимо цитадели, не оборачиваясь; ни одно магическое заклинание не ударило по нему, ни одна стрела не вылетела из башни. Прятавшиеся на этажах последние «законники», инквизиторы, с облегчением выдохнули, когда трупы прошли мимо, а следом за ними, кидая осуждающие взгляды, прошагали и живые.
— Бог мне свидетель, они ещё нам за это ответят! — Сжав кулак и махая им в след уходящего войска, воскликнул один из священников, устроивших бойню в катакомбах.
Словно отвечая на его угрозу, снизу, под Цитаделью порядка, раздался хлопок. И такой силы, что стены содрогнулись.
— Так и знал, готовьтесь к битве, братья! — Воскликнул священник.
Армия Инги и сопровождавшего её Дьябло действительно прошла, не придавая значения случившемуся. А вот та, кто шла рядом, приглядывая за ними, подобную бойню оставить без внимания не смогла. Трупы, охваченные силой княжны Агонии, один за другим восстали, обретая силу, что превосходила всё человеческое, громили стены, гнули металлические решётки, ломали клетки, стремясь настичь и разорвать своих обидчиков. Агония чувствовала, что тот, кто некогда ранил её и едва не убил, постепенно ускользал из её рук.
Дьябло, в прошлые столетия, из ревности, она решила убить его, ранила, как некогда казалось, даже убила, но тот восстал, а после разрушил и отнял всё, что она имела. Та битва была легендарной, а чувства, что испытала Агония, бесценны. С тех пор много воды утекло, и сейчас, будучи к Дьябло ближе, чем когда-либо, княжна тьмы отказывалась отступать, при этом ей приходилось исполнять роль шестерки, поступаться с гордостью и честью рода. Она была готова принять это, ведь Дьябло также принимал её в ответ, любил, имел, а ещё…
От возбуждения Агонии цитадель порядка вспыхнула синим пламенем. Пробудившаяся страсть рвалась на ружу; Агония хотела его, при этом наблюдала, как рядом, строя Дьябло глазки, появилось ещё две немощные шлюхи.
Глава 21
Дворец,
Валькирия, героиня Ялта, лично вышла встретить ту, кто с армией нежити стремился к королевским палатам, которые та так старательно защищала. Ялта знала о принадлежности Инги к роду Марлини, знала, на что та станет давить, в чём будет упрекать саму Ялту. Высшего ранга авантюристка, обладавшая легендарной силой, оружием, что дало имя всему отряду, собиралась опрокинуть высокомерную, заносчивую суку, о которой в миру ходило очень много дурных рассказов. Именно защитой дворца, убийством вторженца Ялта намеревалась очистить своё имя, смыть тот позор, что обрела в припадке неконтролируемой ярости, убийстве семьи того, кого в чертах города считали настоящим злом. Она не знала его, имена в голове её постоянно сменялись, но гнев, злоба в его голове носили именно его лик. Грегор Хорн, этого человека Адамантитовый авантюрист Ялта ненавидела даже после смерти, всеми фибрами души ощущая боль, причинённую им народу Бавонии.
Вслед за легендарной Ялтой на встречу армии выходят не менее знаменитые приключенцы: шепчущий лучник, туманный арбалетчик, а с ними — сильнейший из темных шаманов. Следопыт и убийца, ассасин, чья кровь происходила от рода могучих Тау. Святое копьё выступило почти всем своим числом, ещё и с подмогой; нехватало лишь одного, того, кого Инга по ошибке сочла мертвым. Следуя призыву темного шамана, подвязанный нитями, отвечая на последний зов, сквозь дверь мира мертвых, на встречу с врагом, из мира мертвых ступил Василиск. Ялта считалась легендарным авантюристом не только из-за своей силы, но и из-за команды, которую смогла собрать вокруг себя. Женщине подчинилися свет, в лице оружия, именуемого Святым копьём, и тени, в лице сильнейшего из безымянных ассасинов, а также тьма… Тьма встала на защиту света, темный шаман с душой, отравленной скверной, восстал против своей сути, по дороге любви шёл за своим командиром, защищая то, что простые смертные называли «добром».
Свет и тьма перемешались в отряде Святого копья, создав по-настоящему ядрёную смесь, способную сражаться с любым из существующих противников. Ялта по праву считалась второй по силе из живых людей, сразу за героем Луи, вот только демоны были о ней совсем другого мнения. В основном опасность представляли именно её команда. То, как они умело действовали, дополняя недостатки друг друга.
— Инга, дочь Марлини, сложи оружие, разгони тьму и!.. — Лишь стоило Ялте промолвить несколько слов, как в сердце её что-то кольнуло. Впереди, рядом с той, кого она видела на белом коне, стояло нечто. Оно было темнее самой ночи, холоднее вечного холода и в то же время жарче любого пламени. Аура, которую заметила Ялта, ослепила её глаза, заставила всё женское сжаться, а саму воительницу пасть на плечо товарища-ассасина.
— Сучье племя! — Почувствовав, что некто ментально атаковал его любовь, будучи уже мёртвым, без приказа, в атаку бросается Василиск. Сильные удары его рук и хвоста разбрасывают стягивающиеся к центру трупы. Потеряв человеческий лик, Василиск превращается в ящерицу гигантского размера, падает на четыре ноги, извергая мертвое, могильное голубое пламя, покрывающее всю площадь трупов, что, словно под защитой верховного некроманта, принимают его пламя как нечто своё, родное!
Вслед за Василиском в бой бросаются все низкоранговые авантюристы, немногие из тех, кто по-прежнему оставался у дворца, будучи верными покойному королю. Мечи их разили мёртвую плоть; умелые фехтовальщики, гордые защитники, они без труда оттесняли покойников, но то пламя, коим были охвачены их тела, перебрасывалось на живых защитников. Они кричали от боли, взывали к Василиску с просьбой погасить могильное пламя, но тот, будучи уже мёртвым, призванным, не знал, как этого сделать.