Князь Угличский
Шрифт:
В уделе большей части стрельцов с головой давно не было. На трех стругах в августе на Усолье увезли угличское сукно, порох, свинец, и сотню новых пищалей, для союзных казаков, да усольского гарнизона. Также на насадах ушли несколько семей крестьян из выкупленного полона, для организации землепашества острожка и солеварен. Одновременно тяжелогруженые струги под неявной охраной были приманкой для лихих
Последствия разгона, что учинил в Угличе митрополит Казанский Гермоген, уже улеглись. Стеньку Михайлова врачевал Баженко Тучков. Химика добрые монахи сильно избили и морили голодом да жаждой, пока митрополит не сменил гнев на милость. Порох, который угличские пушкари привезли к сановному церковнику произвел на того хорошее впечатление. И за-ради пользы воинской старик простил Стеньке неуступчивость в смене веры.
Уже заканчивался сбор урожая, что напомнило о сельскохозяйственных проблемах. Я их видел в следующем: сохранение урожая на несколько лет для борьбы с грядущим голодом на Руси и вопрос селекционной работы.
Так как по обоим вопросам я не был специалистом, требовалось кого-то поставить на это направление. Делегирование полномочий - нужное дело, самому везде не поспеть.
В нынешнем сезоне пахотная земля, под надзором Фролки Липкина, была занята кормовыми культурами, в зиму опять планировалась подготовка земель вывозом удобрений, а уж с весны, сев отборным зерном. Надежда, что сортировка зерна уже в первом сезоне даст резкий скачек урожайности, даже при новых методах обработки земли была слабой. Само собой, селективная работа даст очевидный эффект при многолетних усилиях. Но разницу в урожайности отборного и не сортированного зерна крестьяне увидят в первый год.
Вон как кузнецы в Устюжне подсели на новые технологии. Крестьяне при всей их дремучести свою выгоду увидят.
Сбор урожая и соответственно низкие цены на хлеб, натолкнули на мысль обратиться к ключнику за советом.
– Дядька Ждан, знаешь поди, что Богородица мне является.
Ключник глянул остро, но поклонившись, молвил:
– Я раб твой, ты мой государь. Мне знать невместно, аки прикажешь так и сделаю.
– Ждан, не шуткую яз. Чёрная весть. Ведомо мне, что в скорости придет на Русь трехлетний хлад и дождь. И не станет жито родится в земле, а коли родится, то сгниет на корню!
Ближник аж побелел. В те времена голод был всегда рядом. Крестьяне, бывало, голодали весной. Смертность была страшная. Из детей выживало два-три из десятка.
– Да как же это? Почто на нас Бог то прогневался? Что же делать то?
– запричитал дядька.
– Истину глаголю. Не минет нас напасть, не отмолят ни Патриарх, ни святые старцы. Токмо Богородица весть подала не впусте. Нать вборзе к беде готовиться. Что скажешь?
– Вскую быть беде?
– Через пять-шесть лет.
– Ну, государь, напужал ты меня, то ж когда будет.
– Расплылся в улыбке дядька.
– Може поблазилось тебе?
– Трижды являлась мне Богородица. Не минет нас
– Я перекрестился на красный угол.
Таким в нынешние времена не шутили.
– Давай дядька не горевать, а думу думать, как спасти люд христианский. Ныне землепашцы хлеб сеют не лучшим зерном, дай Бог, сам три собирают. Коли веялкой просеять посевную казну, да взять не каждое, а самое тяжелое да великое семя, то и урожай с того посева выйдет великий. С того прибытка сможем в клети больше ржи да пшеницы заложить в прок. Ты что думаешь?
– Земля родит, аки Бог даст. Надобно батюшку на сев позвать, да службу провесть. А подарит Господь урожай, амбары поставить новые да поболе. Обаче ставить внутри кремля для сбережения от лихих людей. Да так завсегда заведено на случай осад. Да суши - рыбы сушеной брать сколь сможем оброчной, да и сверх того, взамен урока царской рыбы, коли велишь. Бондарям надобно дать наказ пусть бочек в запас выделают, для зерна и рыбы.
– Чтоб яз оприч тебя делал?
– Я обнял дядьку.
– Царскую рыбу на торжище купим, велю запас из оброчной рыбы брать сколь можно. Видел ты черные корни, округлые на редьку либо яблоки похожие, что иноземец Джакман привез?
– Две бочки в клети стоят, яз никому не выдавал сих корней, до твоего приказу.
– Сей корень зовется картофель. С него можно каши делать и в суп класть и так варить. Вельми вкусная и сытная снедь делается. А растет он в земле и прибыток дает сам десять. Так что надобно нам поле по весне засеять тем картофелем, для него холод и дождь не так страшны, как для хлеба. Как соберется у нас поболе той картошки, так будем всем землепашцам выдавать в хозяйство. Велю хранить его с бережением в темной и сухой подклети. Следи за ним, если что худое будет, мне скажи.
– Слушаю государь, або татарские люди привезли три телеги с травой, казали твой приказ. Яз те телеги поставил на заднем дворе да запамятовал, прости за оплошку.
– Есть ли у нас пустая клеть али амбар?
– Теперича амбары полны все житом да другой снедью, або найдем какой чулан.
– Прикажи дядька то сено туда положить.
Кстати о сельском хозяйстве. Значительную пользу принесли бы теплицы. На этот сезон уже конечно нет, а вот на следующий.
К князю был вызван старший артели княжьей стеклодувной мастерской.
Стекловара звали Никандр, который теперь получил фамилию Стеклов. После разговора о подчиненных стекловару трудниках и проблемах работы мастерской перешли к конкретному вопросу.
– А скажи Никандр сколько стекла может выдавать мастерская?
– Дык, княже, сколь скажешь столько и сделаем.
– А ровное и прозрачное стекло для окон лить умеешь?
– Такого отродясь не делали. Мы посуду, бусы какие цветные, бисер також. Для окон стёкло ровное да прозрачное никто не может соделать. У бояр, да государевых людей побогаче слюдяные окошки в свинчатом переплете строют, у крестьян из бычьего пузыря ладят.