Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война

Садов Сергей Александрович

— Значит, теперь герцог всех своих вассалов может отсылать к этому парламенту…

— Он выбил почву из-под их ног. Города теперь целиком и полностью на его стороне, а это цеха и мастерские. Купцы опять же поддерживают — деньги тоже у него. Последний аргумент землевладельцев — военная сила, но…

— Но Вольдемар только-только продемонстрировал, что может сделать небольшая, но хорошо обученная армия под руководством умелого командира.

— Что там произошло, мы узнаем от графа Танзани, когда он вернется, ваше величество. Меня интересует политический

аспект этого кодекса.

— Ты ведь знал о нем давно?

— Знал. Не знал деталей, поскольку он только составлялся, но просил Вольдемара прислать конечный результат. Просьбу он выполнил.

— Ну ладно, пусть он ограничил власть своих вассалов…

— Ваше величество… у вас тоже есть вассалы.

Артон остался сидеть с открытым ртом, но тут же очнулся.

— Можно принять такой же кодекс и…

— И получить кучу бунтов в коронных землях и во владениях всех вассалов. Большинство, конечно, не поймет сути, но умные люди найдутся всегда. Как вы думаете, почему начались выступления против нового герцога?

— Потому что он — никому не известный выскочка?

— И это тоже. Волей-неволей, но он ваш сторонник, поскольку только вы стоите между ним и остальной знатью, недовольной его быстрым возвышением. Если он лишится вашей поддержки — его съедят.

Артон поморщился. Видно, вспомнил кое-какие разговоры.

— И устроить еще один бунт накануне нового вторжения Эриха?

— О-о-о, для таких людей Эрих предпочтительней вот этого, — герцог кивнул на кипу бумаг. — Эрих не меняет мироустройства, а вы с помощью этого можете получить неограниченную власть в королевстве.

— Граф Утонский?

Герцог поморщился:

— Этот дурак? Вы думаете, он хоть знает об этом кодексе? Он просто самый громкий крикун, вот его и используют как таран. Хотелось бы мне знать, кто стоит за ним… Когда граф Танзани вернется и начнется обсуждение нового герцога, уверен, этот граф Утонский будет громче всех кричать против.

— Но его слово ничто на совете.

— Сомнение зародит, а это главное. Вряд ли они надеются так просто скинуть этого… «выскочку», я ничего не напутал?

— Да. Я слышал, как Вольдемара называют именно так.

— Ха! Что-то никого из этих «не выскочек» не было слышно, когда надо было усмирить мятеж. Зато сейчас зашевелились… Требуют урезать владения бывшего герцога в наказание за мятеж, даже забрать герцогство в корону… Но это предлагают совсем безрассудные.

— Ну да, — король хмыкнул. — После такого меня съедят с потрохами. Я только одного не пойму: ты говоришь, что если я попытаюсь применить этот свод законов во всем королевстве, то вызову бунт… Но ведь Вольдемар ввел, и как-то не слышно криков против.

— Ваше величество, там уже бунт. Куда уж дальше? Сейчас все эти нововведения благородные восприняли как наказание за поддержку мятежа и по большей части смирились. Выступления начнутся, но позже, когда они осознают реальность. Но тогда, если я хорошо узнал Вольдемара, шансов у них уже не будет. Наиболее умные и дальновидные наверняка поняли много больше. Но найти желающих на новый

мятеж не так-то просто после того, как новый герцог показал, насколько быстро он умеет расправляться с бунтовщиками. К тому же часть его сторонников уже утвердилась, в других областях поменялись наследники, а бывшие владельцы отправились в вашу армию искупать вину и влиять на ситуацию в герцогстве не могут. Вольдемар ловко все устроил. Кажется, реальных соперников в герцогстве у него не осталось. А с момента гибели сына бывшего герцога не осталось и того, кто сможет повести за собой людей.

— Сегодня должен граф прибыть с пленными.

— Ну да. И сам бывший герцог тут. Второй же его сын еще молод.

Артон нахмурился:

— Меня беспокоит, что Вольдемар не разобрался с семьей герцога. Что он задумал?

— Этот Вольдемар очень странная личность, ваше величество. Признаться, я тоже долго думал, в чем тут подвох, потом вспомнил разговоры с ним и понял.

— Поняли, в чем подвох? Зачем он их оставил в живых?

— Часто подвох в том, ваше величество, что никакого подвоха нет. Он их оставил в живых просто потому, что ему их жалко.

— Жалко?

— Да. Такой он человек.

Король задумчиво расшнуровал ворот рубашки и достал небольшую золотую монетку странной чеканки, подвешенную на шнурке через просверленную в ней дырочку. Герцог узнал монету. Такие были у Вольдемара — монета его родины. Однако для короля она явно значила много больше, чем просто золото, иначе не носил бы на груди. А историю ее появления у него король категорически отказывался рассказывать кому бы то ни было.

— Если бы дело касалось не Вольдемара, — задумчиво проговорил король, вертя монету, — я бы даже после ваших слов продолжал искать скрытые мотивы. Но с ним… я не могу его понять… И знаете, что самое смешное, герцог? Вы могли бы и не уговаривать меня поддержать его. Я ничего не могу с ним сделать, пока не верну этот долг, — король поднял монету повыше.

Недоумевающий герцог, чтобы получше обдумать слова, которые надо сказать, глотнул вина.

— Долг? А что вам мешает вернуть монету Вольдемару?

— Он не возьмет. Условия ее возвращения он поставил весьма конкретные… Очень интересный человек… Мы могли бы стать друзьями, если бы… Ладно, герцог, я распоряжусь отложить заседание королевского совета до возвращения графа Танзани. Сразу заслушаем и его по ситуации в мятежном герцогстве. Насколько там все успокоилось, и можно ли снимать с его границы войска.

Герцог поклонился.

— Да, герцог, — остановил его король в дверях. — Вы говорили, что этот кодекс позволит ограничить власть феодалов в пользу короны… Вольдемар не просчитал, что он может быть применен против него?

— Не просчитал? — Герцог задумался. — Мне кажется, ваше величество, что ему не надо было ничего считать. Он прекрасно знал, к чему это может привести. Более того, думаю, он сознательно дал вам в руки это оружие.

— Ты хочешь сказать, — нахмурился король, — что он сознательно решил ограничить свою власть в пользу королевской?