– Для жителей владений Атлеша - да. Там не ожидали такого быстрого прихода крымского войска. Крымцы взяли и сожгли селение Псынэгу, а его жителей князь Шаханбатыр обратил в рабов. А убийцу Абдулькарима-муллы поймали, и сын муллы сам повесил его там же на дереве. В том походе принимал и я участие: следил за обозом с провизией, я говорил. Потом наше войско проходило через лес, и там воины Атлеша, Карбеча и Мыше попытались заманить нас в западню. Им удалось почти окружить нас, и довольно
много крымцев и посланных для поддержки дружинников князя Тлизанда погибло, но князь Шаханбатыр, поскольку сам адыг, был искушен в адыгских уловках. Он приказал части войска оставаться на месте, изображая попавших в засаду и растерянных бойцов, а с другой частью поскакал прямо туда, где засели вражеские стрелки. Когда он с бывшими при нем воинами изрубили стрелков, оставшиеся в западне воины тоже пошли в атаку. Мы вырвались из западни, потеряв не настолько много воинов, как могло быть. А затем, пока наши враги не успели опомниться и придумать еще какую-нибудь хитрую уловку, князь повел на них войско, растянув по лесу широкой лавой - так враги не могли спрятаться и ударить в тыл, а чтобы прорвать эту лаву, им нужно было время, чтобы собраться. Но времени у них уже не было, потому что, устраивая засаду на нас, они расположили свои группы далеко одну от другой. И крымцы кричали: "Аллаху акбар!", и рубили в лесу воинов Атлеша, Карбеча и Мыше. Шаханбатыр повел войско с такой стороны, чтобы враги поневоле выбегали из леса на пастбища. На пастбищах их удалось окружить. И тогда произошла решительная битва. И в этой битве верный князю Тлизанду тлекотлеш Едыдж Коджемаф сразился один на один с Карбечем Бгэжико и убил его. А князь Шаханбатыр зарубил троих дружинников князя Атлеша и подобрался к тому вплотную. Атлеш ему крикнул: "Будем с тобой сражаться, племянник? Я не хочу лишать своего брата наследника! Лучше пришли сильного и знатного воина из своих рядов, чтобы тот сразился со мной". А князь Шаханбатыр ответил: "Я бы сам с тобой сразился ради Аллаха! Но мой отец велел мне оставить тебя в живых! Лучше уходи из этой земли и больше не возвращайся". И в это время на него с воинами налетели абадзехи. Схватка была отчаянной, князь Шаханбатыр был впереди своих воинов-крымцев, нескольких врагов зарубил и сам был ранен. Рядом с ним тоже пало несколько крымцев. Но абадзехи слишком увлеклись, надеясь изрубить нашего князя, и не заметили, как сзади прискакали дворяне Едыджа Коджемафа. Когда абадзехов окружили, их вождь Мыше предложил Шаханбатыру сразиться один на один, и если победит он, Мыше, то наши отпустят всех абадзехов домой, а если победит Шаханбатыр, то абадзехи сдадутся в плен. Князь Шаханбатыр ответил, что Мыше ему не ровня, чтобы драться в поединке. И предложил Мыше выбрать любого соперника из его войска. Мыше ответил: "Пусть князь сам выбирает, кого поставить против меня". Тогда князь обратился к своим воинам-крымцам и предложил желающему сразиться с Мыше.
Крымцы были готовы все, тогда Шаханбатыр выбрал одного по-имени Хикмет. И Хикмет и Мыше выехали друг к другу, Мыше спросил, неужели он, крымец, думает, что одержит верх над адыгом в поединке. На это Хикмет ему ответил: "Ты ошибаешься, житель гор: я учился искусству боя здесь, в адыгской земле!". И они начали сражаться. Сражались они долго, никто не хотел уступать, и оба были в крови от мелких ран. Но в конце концов Хикмет смог изловчиться и нанести смертельный удар Мыше. Когда Мыше падал с коня, Хикмет сказал: "Это потому что я верен Аллаху! Аллах тебя убил, а не я!". Кто там присутствовал, говорят, что Мыше смотрел удивленным и растерянным взглядом то на Хикмета, то на князя Шаханбатыра. А Шаханбатыр подъехал к нему, истекающему кровью, и отрубил ему голову, чтобы отвезти отцу.
– А как же князь Атлеш? – спросил мальчик.
– Атлеш с остатками своей дружины уехал с поля боя, - ответил старик. – Шаханбатыр с крымским войском объехал все его владения и сжег все селения, которые сами не изъявили ему покорность. У него оказался такой же крутой нрав, как у его деда. Тогда бывшие владения Атлеша наполнили вопли и стенания. Сотни людей крымцы пленили и увели с собой в рабство. Часть пленников князь Шаханбатыр забрал себе или раздал верным дворянам. В том числе Умару. После этого князь Атлеш с оставшимися в живых дворянами Карбеча ушел куда-то за горы, и больше о нем ничего не известно. Если он и жив сейчас, то уже стар. А князь Шаханбатыр объявил, что отныне их княжеские фамильные владения вновь едины. Вскоре хан дал добро на его уход со службы, и он навсегда вернулся в отцовский дом. Князь Тлизанд прожил после того недолго: он сильно страдал от ран, которые получил во время похода на Псынэгу, и вскоре умер. Он завещал всем своим подданным твердо держаться закона Аллаха и никуда не сворачивать. "Если вы измените Тому, Кто вас создал - Он отберет у вас то добро, которым вас наделил!" - так он сказал. И сказал: "Вплоть до свободы и чести!". Князь Шаханбатыр поклялся, что будет словом и шашкой защищать религию Аллаха. И вот, с тех пор, как князь Шаханбатыр единолично правит в нашей земле, не было больше никаких смут.
– Жаль, что я не помню князя Тлизанда, - вздохнув, сказал мальчик.
– Эх! – произнес старик и погладил мальчика по плечу. – Сколько жило и умерло в разные времена мудрых, справедливых и храбрых людей. Никто в этой жизни долго не задерживается. На то и существует народная память, чтобы, вспоминая этих людей, мы словно воочию видели их. Для того и сочиняются памятные песни. Как эта, - он кивнул в сторону пастухов под деревом, которые уже прекратили петь и снова принялись беседовать. – которую сочинил Голубоглазый Колеж.