Княжич
Шрифт:
Так и потекли дальнейшие дни, все в заботах и тревогах.
Разделили каторжников на бригады по тридцать человек и за работу. Одна бригада ходила по лесу и опрыскивала, ухаживала за мхом. Одна занималась хозяйственными делами — готовкой, стиркой, заготовкой дров и уборкой выгребных ям. Оставшиеся три бригады были переданы под управление прорабов, прилетевших вместе с моими покупками, застучали мужики топорами, проклиная про себя хозяина. Меня то есть.
Тех каторжников, что были признаны Сергеичем не благонадёжными — пришлось расстрелять.
Безымянных могил на кладбище у края леса прибавилось.
Прошёл июль, нанял я в помощь прорабам несколько строительных артелей. Был построен огромный ангар, в котором установили дизеля, котлы и станцию очистки. Пробурили несколько скважин под воду. Протянули тубы.
Самые работящие из каторжников первыми получили свои домики и уже связались с родственниками — жёнами и детьми, зазывая их к себе. Ну а я всё также разъезжал по лесу на своём паланкине, не замечая, как перед глазами проносятся дни и недели, складываясь в месяцы.
Времени учить новые формы — не было. Все силы были брошены на зарабатывание денег. Ничего… Зима близко. Тогда этим и займусь, думал я, подбадривая сам себя. Тогда и отдохну.
— Лови! — Подхватили меня чьи-то руки, и я отключился.
— Проснулся? — Сидел у моего изголовья Сергеич.
Я разлепил глаза, чуть приподнялся на подрагивающих руках и осмотрелся.
Светлая комната с тюлевыми занавесками на окнах, одиноким кактусом на подоконнике и кроватью. Не узнать это место было невозможно. Я в одном из построенных домов, который временно занял вместе с Борисом и Жуком, охраняющих мой покой.
— Что случилось? — Спросил я заплетающимся языком. Руки не выдержали, и я вновь прилёг на кровать.
— Ты упал в обморок и чуть не свалился с носилок, успели тебя подхватить. Второй день пошел, как отлеживаешься. Думали уже доктора выписывать, тут ты и очнулся, — отворилась дверь и в комнату вошёл Борька, держа в руках поднос с полной тарелкой одуряюще пахнущего куриного бульона, поставил он мне его на колени, зачерпнул полную ложку, только я и успел сказать:
— Аааааа…
Неприятно, когда тебя как грудничка кормят, но ничего не поделаешь. Сам виноват. Перетрудился. Я сейчас и комара не убью, куда уж ложку поднять?
Эх, стыдоба то, какая.
— Какой хоть сегодня день? — Спросил я сконфужено, между приёмами пищи.
— Четырнадцатое сентября. Мужики срезают урожай. Завтра прилетит Геннадий Аркадьевич. А ты лежи! — Придержал он меня, попытавшегося встать. — Без тебя справимся, — пообещал он. — Отдыхай лучше.
— Спасибо, — успел сказать я, до того как заснул с ложкой во рту.
Самостоятельно встать и пройтись я смог только через три дня. Ходил и дивился. Фундамент под будущую усадьбу — залит и ждёт своего часа. Домики для каторжан — построены. Сараи — стоят. Тепло в батареях — есть. Свет — проведён. Канализация — работает. Площадка для вертолёта и та отстроена.
— Вот те на! — Не удержался я от
И после всего этого — на счету в банке оставалось ещё сто миллионов, первым делом проверил я свои финансы с утра.
— Буржуй! — Упрекнул сам себя, усмехнувшись.
На ферме появились новые лица, раскланивались со мной женщины, гуляющие между домами. Сделал зарубку себе в памяти выделить каждому каторжнику по сто тысяч. Заслужили.
Ну и пора думать, куда потратить честно заработанные бумажки и чем занять народ. Не сидеть же им без дела всю зиму? Так?
— Теплицы что ли поставить? Курятников настроить? Пасеку установить? Кроличью ферму? — Перечислял я вслух приходящие на ум идеи. — Да, так и сделаю, — решил я не размениваться на мелочи и воплотить все пришедшие в голову мысли. Да поспрашивать, может, кто, что дельное предложит.
Одна голова хорошо, а две лучше.
Глава 5
— Витька, Витька, — теребила его за рукав сестра — Ну что мама сказала? Не молчи! — Притопнула ножкой Маша. — Она всё ещё злится, да? — Чуть не плакала сестра, собрались они вместе, чтобы обсудить ситуацию, спрятавшись от учителей на чердаке родового поместья семьи Смирновых.
Брат же Петька меланхолично стоял рядом и спокойно ждал ответ.
— Злится, да ещё как. Сказала, что нас обвёл вокруг пальца грязный подкидыш. Этот подзаборник! — Ядовито выплюнул я.
— А ничего, что с ним повсюду таскался дядя Иван? Как бы мы смогли столкнуть «братика» с лестницы? — Недовольно пробурчал Петька, чувствовавший за собой вину.
— А ты вообще молчи! — Шикнула на него злющая как чёрт сестра. — Если бы ты не уронил ту вазу ночью, мы бы спокойно пробрались к нему в комнату и удушили подушкой, как и было задумано изначально.
Дети так и не заметили, что за ними с интересом наблюдает кошка, пробравшаяся на чердак по их пятам и спрятавшаяся в самом пыльном и тёмном углу. Глаза у неё были змеиные.
— Тихо, тихо. Ты это, не куснёшь меня? — Мелкими шажками подходил я к пойманному в капкан, черному как смоль псу, размером с телёнка, внимательно провожал он меня взглядом, перестав скулить, стоило мне выглянуть из-за широкого ствола дуба и ступить на полянку.
Его взгляд устремился на мои руки. На лукошко, зажатое в них.
— Грибы это. Не отрава, — показал я ему отборные красноголовики и белые. — Не бойся малыш, — поставил я корзинку на землю и стал подходить к псу. Тот зарычал, остановился я. Постоял, подумал и сделал ещё шаг. Он снова зарычал, ну а я снова постоял, давая ему время привыкнуть и добрался-таки до него в конечном итоге за несколько шагов, не переставал он злобно рычать последнюю минуту, скаля жёлтые клыки. Из глаз же капали слёзы, обильно кровоточила у него рана, но он терпел и не сводил с меня взгляд. — Как же ты так, а? — Нагнулся я, показав ему затылок. Если и нападёт, то сейчас. Замерли…