Княжий человек
Шрифт:
На этом с приветственными словами было покончено. Мы вошли внутрь, только до экспозиционного зала не добрались. Свернули куда-то в сторону, потом спустились по винтовой лестнице, прошли несколько длинных коридоров и оказались возле массивной дубовой двери, с расставленными в два ряда стульями.
— Я это, типа доложу, — будто извиняющимся тоном сказал Федя и скрылся за дверью.
— Неприятный какой, — признался я.
— Федя? Да нет, он незлобивый. С хистом, который ему достался, уж точно.
Портсигар призывно задрожал, будто привлекая
— Так это Моровой? У которого хист на смерть чужан завязан?
— Не только чужан, рубежников тоже. От тех промысла даже больше приходит. Значит, слышал о нем?
— Приходилось, — ответил я ей.
— Так вот, он выбрал самый мирный путь для своего промысла. Не то, что его предки. К тому же, выглядит Федя может и неприятно, но человек неплохой, — она задумалась и все же добавила, — для рубежника. Да, немного необразованный, простой, как два рубля. Но его предшественник тебе бы понравился еще меньше.
Инга лукаво улыбнулась, а у меня внутри все похолодело. Потому что я понял, о ком она говорит. О Врановом. Ведь он до недавнего времени был таким же ратником, в смысле, стражником воеводы, как и Федя Моровой. Интересно, замешан ли в этом всем воевода? Инга когда-то не исключала такой возможности. И все же теперь мы здесь.
Мне очень не нравились эти политические игры. Хотелось, как и раньше гонять с нечистью по лесу и обманывать лесных чертей, а не вот это все. Хотя, кто знает, может после присяги воеводе все как-то изменится? Глядишь, в лучшую сторону.
Внутренний голос, который вел счет всем факапам, произнес нечто вроде: «Ну да, ну да».
Вскоре вернулся Федя, причем не один. Его сопровождали еще два ратника, чуть сильнее Морового. Первого я даже рассмотреть не смог. Он как-то странно взглянул на меня, будто испугался и выскочил наружу. Да и привлек мое внимание другой ратник. Самый сильный по рубцам из всех двухметровый здоровяк с очень недобрым взглядом. Он не посмотрел на меня, а натуральным образом пригвоздил к полу.
Здоровяк сел сразу на два стула. А как еще? Если меня положить горизонтально, да уполовинить, то как раз и получится ширина его плечей. Вот и жопа ему под стать. Интересно, качается или от природы такой?
Видал я таких быков, которые просто на борще кабанеют. Нет, если бы не разглядел рубцов, то подумал бы, что такой же бывший бандос, как Петрович. Нос ломаный, вместо прически — ежик коротко стриженных волос. Разве что одежда нормальная, даже я бы сказал модная — черно-белые с тремя полосками кроссовки, серые джоггеры и широкая белая футболка. А, еще часы какие-то навороченные.
Моровой, в своих выцветших джинсах и растянутой майке, ярко контрастировал со здоровяком. Я думал, что у ратников какой-то дресс-код есть, кольчуги или что-то такое. Федя меж тем обратился к Инге:
— Там воевода, типа, ожидает тебя, — он заметил, что я собрался присоединиться к рубежнице и остановил взмахом руки: — Пока только Ингу.
— Не волнуйся, я скоро, — сказала она.
Угу,
Хорошо сказать — не волнуйся. Именно теперь я задергался еще сильнее. Да и рубежники в «предбаннике» особого успокоения не добавляли. Повезло, что третий, которого я даже толком рассмотреть не успел, покинул эту теплую компанию. Мне хватало этих двоих. Что интересно, глядели они в разные стороны. Великан разглядывал меня, а Моровой пялился на задницу уходящей Инги.
— Эх, хороша, — сказал Федя, как только дверь закрылась.
— Тебе не светит. Да и старовата для тебя Травница.
— Хер это, типа, возраста не ищет, — ухмыльнулся Моровой.
— А еще говорят, что этот хер порой заводит в такие места, куда бы ты в другое время и с пистолетом не пошел, — контраргументировал здоровяк.
Они разговаривали, при этом один старательно не смотрел на меня. Другой напротив — не отводил взгляда. Вообще, это напоминало что-то вроде проверки в тюрьме. Я сейчас должен был что-то не то сделать, чтобы меня зашкварили. Или сказать.
Я же сидел, как мышка. Нет, это был не страх, скорее жесткое любопытство. К примеру, я узнал, что у Инги прозвище Травница. Судя по оранжерее — его дали совсем неслучайно. А еще понял, что ратники воеводы — не какие-то крутые рубежники, а скорее Костян на минималках. В плане отношений с девушками.
— Ты откуда сам будешь? — наконец спросил здоровяк у меня.
— С Ленинградского шоссе, — ответил я, не задумываясь.
— А там что?
— Роддом.
— Я смотрю, ты шутник. Тут таких не любят.
Здоровяк угрожающе улыбнулся.
— Я уже понял. Тут больше любят женщин. Но исключительно в платоническом плане и больше обсуждать, когда их нет.
Моровой весь подобрался. Да, видимо, зря я так. Если он в этой парочке «добрый полицейский», то дело принимает дурной оборот. Мне почему-то подумалось, что трогать меня не будут. По крайней мере, до аудиенции у воеводы.
С другой стороны, нельзя спускать, когда на тебя откровенно бычат. Думал, что испугает меня своей антропометрией? Нет, внушительно, ничего не говорю, но и не таких обламывали. Я юркий. В тесноте коридора это будет даже на руку.
Я уже почти решил, куда буду бить, когда здоровяк ломанется на меня. Благо, не пригодилось. Рубежник неожиданно рассмеялся и хлопнул себя по колену.
— Смотрю, тебе палец в рот не клади.
— Я думаю, что класть мужчине палец в рот — это вообще такая себе идея.
— Хорошо, — заржал здоровяк. — Значит, из-за тебя Вранового вне закона объявили?
— Получается, что так.
— Ну давай знакомиться. Саня Печатник. Как хочешь можешь звать. Либо Саня, либо Печатник. На все откликаюсь. Это Федя. Моровой.