Княжна Дубровина

Салиас-де-Турнемир Елизавета Васильевна

— Да, конечно.

— Ни за что не хочу. Какое удовольствіе смотрть какъ другіе танцуютъ. Я лучше сама потанцую въ воскресенье.

— Дурочка, это не такіе танцы, сказала Александра Петровна, — притомъ декораціи, превращенія.

Анюта не знала что такое превращенія; ей объяснили.

— А!.. протянула Анюта презрительно. — Это, значитъ, фокусъ. Изъ розана выходитъ танцовщица… и что еще?

— Мало ли что? Ваня-дурачекъ дитъ на кон по воздуху. Большіе корабли плаваютъ и много другаго. Такъ все это красиво и чудно, сказала Лидія. — Я видла нсколько разъ.

— Да, положимъ красиво,

но я вдь знаю, что это машины. Это любопытно, пожалуй, но не интересно. Я хочу такое, гд правда и трогательное.

— Анюта такая оригинальная, сказала Александра Петровна; — ну давайте искать правду.

И пустились он въ погоню за этою правдой. Но не всякая правда годна была, по ихъ мннію, для Анюты. Ревизоръ былъ забракованъ по ршительному отказу Варвары Петровны, Горе отъ ума — по отказу всхъ сестеръ вообще; наконецъ остановились на Скупомъ Мольера. Игралъ Щепкинъ, и какъ ни мало были знакомы тетки съ русскимъ театромъ и его артистами, он видали Щепкина и, какъ вс, приходили въ восторгъ отъ его игры. Послали за ложей, и когда принесли билетъ бельэтажа, Александра Петровна торжественно вручила его Анют.

Съ какою любовію, съ какимъ счастіемь и страхомъ, чтобы чего-нибудь опять не случилось, взяла этотъ билетъ Анюта и глядла на него не отрывая глазъ.

— Ну поди же, поблагодари тетушку Варвару Петровну. — Безъ ея позволенія я ничего не могу для тебя.

Анюта благодарила всхъ съ увлеченіемъ.

— Ну, теперь, Анюта, сказала Лидія, — намъ не надо опаздывать.

— Ужь конечно не надо, тетя.

— Сейчасъ посл обда одваться, сказала Лидія.

— Не лучше ли до обда? замтила Анюта.

— Лидія, ты сама какъ дитя, сказала Варвара Петровна смясь. — Мы обдаемъ въ пять, въ шесть отобдаемъ, а театръ начинается не раньше восьми.

— Въ афиш сказано — половина восьмаго, сестрица.

— Но разв ты не знаешь, что раньше восьми часовъ никогда не начинаютъ.

— Ну, а если начнутъ? Нтъ, ужь мы лучше загодя.

— Ахъ, пожалуста загодя, воскликнула Анюта.

— Оставь ихъ, сказала Александра Петровна сестр: — ты видишь, он об какъ въ чаду, и она засмялась.

Ни единаго куска не проглотила Анюта во время обда и постоянно глядла на часы. Къ ея испугу, они пробили шесть, а Александра Петровна, медленно разговаривая съ сестрами, перебирала виноградъ и рзала грушу и точно забыла, что пора вставать изъ-за стола. Анюта взглядывала на нее съ безпокойствомъ. Наконецъ Александра Петровна замтила ея взгляды, опять разсмялась и сказала лакею: — Отодвинь кресло.

Вс встали и подошли къ ней, какъ къ старшей; она всхъ перецловала и когда чередъ дошелъ до Анюты, сказала ей:

— Твои глаза такъ и горятъ. Я свою грушу изъ-за тебя не дола, ну, такъ и быть.

— Позвольте мн идти одваться.

— Ну иди, иди.

И Анюта, какъ дикая козочка, помчалась на верхъ. Еще изъ своей прихожей она кричала:

— Катерина Андреевна, скорй, скорй! Пожалуста, прошу васъ, скорй одваться!

— Да куда вы спшите — времени много. Смотрите на что вы похожи —

красная какъ ракъ. Садитесь и сидите смирно, я васъ причешу.

Вившіеся густые волосы Анюты неохотно поддавались гребню и щетк, а Катерина Андреевна хотла ихъ переупрямить; и чего только не вытерпла Анюта пока она ихъ приглаживала и всячески подбирала, чтобъ они не выбивались, но какъ она ни старалась, они все вились и эти тонкіе какъ паутина волосики стояли на лбу и вискахъ въ род легкой золотой бахромки.

— Слава Богу, произнесла вздохнувъ, какъ посл тяжкаго мученія, Анюта и вскочила съ кресла. — Теперь скоре, скоре платье.

Наконецъ, посл долгаго ожиданія и платье и поясъ были надты. Нмка подала ей блыя перчатки и хотла ихъ надть, но Анюта неожиданно выхватила ихъ изъ ея рукъ и была такова! Она бжала стремглавъ внизъ по лстниц и останавливать ее было некому. Миссъ Джемсъ не было дома, она отправилась къ знакомымъ.

— Какая двочка, пробормотала Нмка; — какъ он ни хлопочатъ, но не выдлаютъ изъ нея двицу степенную и благоразумную. Огонь и вихорь! право такъ, а добрая.

А Лидія Петровна сидла уже въ гостиной нарядно одтая, въ черномъ атласномъ плать, съ большою брилліантовою брошкой и черными бархатными бантами на гладко причесанныхъ бандо. Она уже ждала Анюту.

— А вотъ наконецъ и ты! воскликнула она, посмотрла на часы и сказала: — безъ четверти семь, пора хать.

— Помилуй, куда? Еще и театра не освщали. Вы заберетесь прежде капельдинеровъ, право, сказала Варвара Петровна смясь.

— Но, сестрица, надо дохать, купить афишу, прочесть ее — на все это надо время, сказала Лидія.

Варвара Петровна махнула рукой.

Въ семь часовъ Лидія сошла съ лстницы довольно спокойно, но и ей хотлось бы бжать какъ Анют, еслибъ она не стыдилась лакея и швейцара. Он пріхали въ театръ когда только-что зажгли люстру, ложи были пусты, кресла тоже, только партеръ и раекъ кишли нетерпливою и шумящею публикой.

Анюта вошла въ ложу и совсмъ не звала что это такое.

— Гд же представлять будутъ, тамъ внизу? сказала она показывая на кресла.

— Нтъ, какъ можно! Вонъ тамъ на сцен, занавсъ подымутъ.

— Зачмъ они хлопаютъ въ ладоши и что они кричатъ? спросила Анюта показывая на раекъ.

— Они скоре требуютъ представленія.

— А! и я хочу представленія! И Анюта изо всхъ силъ захлопала въ ладоши, но Лидія съ испугомъ остановила ее.

— Что ты? что ты? Хорошо, что съ нами нтъ твоей миссъ Джемсъ.

— Ахъ какъ хорошо, закричала Анюта.

— Боги мои, да не кричи такъ и не хлопай, это совсмъ неприлично. Сиди смирно. Въ театр и везд въ публик надо сидть спокойно и чинно.

Анюта повиновалась, но горла отъ нетерпнія.

— Прочтемъ афишу.

— Прочтемъ, прочтемъ, а я было какую бду сдлала, совсмъ о ней забыла! подхватила Анюта.

И он принялись изучать афишу, какъ будто читали самую интересную книгу.

Но вотъ занавсъ взвился, и Анюта вздрогнула и вся обратилась въ слухъ. Она забыла все и всхъ и жадно слушала всякое слово актеровъ и жадно слдила за ихъ движеніями. Ничто не ускользнуло отъ нея. Первое дйствіе окончилось, Занавсъ опустили.

Анюта молчала: она сидла очарованная и окаменлая.