Князья Хаоса Кровавый Восход Сатанинского Андэграунда

Мойнихам Майкл

Кардуччи, написавший <Гимн Сатане>, в котором восхвалял последнего как

источник чистой, рациональной мысли.

 Наградой этим новоявленным дьяволопоклонникам, вдруг осознавшим успех

своей атаки на церковь, был юношеский восторг от ниспровержения

патетически хрупкой безопасности прирученного и страшащегося правды

людского стада. Исходя из этого, давайте задумаемся о том, что может ждать

их впереди. Выживет ли

эта субкультура, если будет и дальше продолжать в

том же ключе? Если да, то где-то в течение ближайших лет десяти или

больше, они будут развлекать себя приблизительно десятью поджогами в год.

За десять лет церквушек наберется с сотню, и лично я считаю, что такой

вариант развития событий не выглядит совсем невероятным. И если это

произойдет, то история церкви превратится в историю войны. Но к тому

времени это будет уже устоявшееся движение со сложившейся репутацией:

репутацией людей, вписавших слово <Сатанизм> в анналы церкви. А

параллельно они станут образцами для подражания такого же рода героям.

 Это революция против общественных устоев, которую они совершили с

омерзительной усмешкой на губах и гримасой презрения на лице, против

Метафизической сущности так называемого <всемогущего>, а на самом деле,

беспомощного и недееспособного бога, такого бесполезного, чтобы верить в

него, нужно быть круглым идиотом или же истеричным трусом, боящимся

одиночества и темноты - то есть того, что эти откормленные шалопаи

почитают за реальность и чему они поклоняются, играя вакханальную музыку,

ритуально убивая хомячков, служа мессы над черепами и совершая ещё бог

знает какие поступки, достойные садистов, которые навряд ли удается скрыть

от глаз жителей провинциальных городишек, откуда родом большинство

Сатанистов.

 Да будет известно: у этих общественных антител тоже есть свое

предназначение. Если христианскому богу отводится свой метафизический

статус, значит должен существовать и его антипод, тело, противоположно

заряженное. Из этого я делаю вывод, что у этих <мальчишеских проказ>

впереди есть будущее, ибо их цель прозрачна, легко усвояема и, как

показывает практика, уже была понята широкими массами подрастающей

общественности. Они заложили фундамент нового культа. Не имея ни

сформулированной философии, ни веских аргументов <за>, а лишь эстетику,

стойкую, как сорняк в огороде, что является непременным атрибутом любого

китча. У поклонников Элвиса, правда, тоже нет никакой идеологии. Но если

низвести учение Сатанистов до уровня примитивного китча, то

последовательному в своих

умозаключениях придется признать, что церковь,

из которой <растут ноги> этой секты, тоже весьма уязвима для подобной

критики.

 С формальной точки зрения Сатанисты, если о них вообще можно говорить

как об организованном движении, образуют христианскую секту. Сатана - это

единственное альтернативное верховное божество в главенствующей в Норвегии

религии. Если вспомнить Ветхий Завет, то он <христианин> настолько же,

насколько и Иисус. Не исключено также, что и сами поджигатели церквей

состоят или состояли в государственной церкви, по крайней мере, наверняка

уж прошли через крещение и конфирмацию не в одном, так в другом

лютеранском приходе. Поэтому если взглянуть на проблему с высоты птичьего

полета, развеются последние сомнения: молодёжный Сатанизм есть ничто иное,

как крайняя форма христианства, в которой основные его критерии:

честность, правда, искренность изменили богам в пользу чертей. В учении

этой секты нет места любой догме, а это и есть отличительный признак

секты. Как ни банально это звучит, но, как выясняется, это очевидно далеко

не всем.

 Наше общество ещё не знает, с чем оно имеет дело. Дожив до

тысячелетнего юбилея принятия христианства, оно не уловило, что

потребность в логическом объяснении и рационализме может быть свойственна

и религиозным людям, которые верят не в ложь вечной жизни, а предаются

упоительным размышлениям о том, что есть правда, а правда - это смерть,

потому что нет на свете ничего более реального и правдивого, нежели

смерть. И когда эта правда откроется твоему взгляду, то окружающий мир

станет ближе и дороже. И чтобы успеть как можно больше вобрать его в себя,

разглядеть его во всех формах и оттенках, человек поклоняется иконам

действительности: один - книгам, другой - музыке, третий - живописи,

превращая это поклонение в свою собственную религию.

 <Чернорубашечники> усвоили основной постулат философии Аристотеля:

правда есть добро, а добро прекрасно. Поэтому если эта мысль сидит в

сознании этих <татей ночных>, наивно полагать, что их умами владеет

страсть слабее той, что заставляет любого энтузиаста искать правду

наперекор мнению всего общества.

 Мой вывод таков: пройдёт немало времени, прежде чем это общество

выработает ясную позицию в отношении доселе неведомого движения, с которым

ему пришлось столкнуться, а покамест этого не произошло любые самые хорошо